Наблюдательница

Подняв глаза, я уже не вижу женщину. Видимо, она вышла. На столе остались растерзанные розы. Их вид причиняет мне боль. Я возвращаюсь к экрану и перечитываю написанное. Снова смотрю на дом напротив, потом на текст. Что мне с этим делать? К чему это приведет? Я смотрю на мигающий курсор. Достаточно выделить все и нажать на «Удалить». Сделай это, забудь и иди дальше.

Поднимаю руку. Пальцы на секунду замирают, прежде чем коснуться клавиатуры. Но они нажимают не на «Удалить». Они нажимают на «Сохранить».

7

Как это произошло? У нее не было ответа на этот вопрос. Ножницы внезапно оказались в руке.

И в следующую минуту растерзанные цветы валялись во всему полу.

В ее памяти остались только отрывочные воспоминания о произошедшем. Воспоминания о том, как шипы разодрали ей запястья, о струйках крови на тонкой, покрытой сеточкой синих вен, коже рук. Воспоминания о неконтролируемом крике, вырвавшемся у нее из горла.

Вопле, не крике.

Он не был словами, но она прекрасно знала, что он означает.

– Подонок. В следующий раз придет твоя очередь.

8 Элена

Новых заданий для меня нет. Казалось, мой звонок в фирму, обеспечивающую меня заказами, только позабавил координатора. Я позвонила в 8.01 утром в понедельник узнать, не поступило ли новых рукописей.

– Ты только что закончила два, Элена, я как раз открыл твое письмо. Все сделано хорошо. Как обычно.

Он рассказывает, что они как раз раздали работу рецензентам в пятницу, и зная, что у меня уже есть пара рукописей в работе, выбрали в этот раз других фрилансеров.

– Ты одна из наших самых трудолюбивых рецензентов, Элена. Тебе тоже иногда надо отдыхать.

Мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Мне нужно чем-то занять свое время и мысли, чтобы не сойти с ума от безделья. Мне не нужен отдых, мне нужно отвлечься от грустных мыслей, унять тревогу, засевшую в груди.

Но координатор, естественно, этого не понимает.

– Устрой себе прогулку. Или выпей кофе с подругой. Наслаждайся жизнью фрилансера и позвони мне в следующий понедельник. Посмотрим, что придет к тому времени.

Я прошу его иметь меня в виду, если что-то появится раньше. Я стараюсь сохранять спокойствие, но, кладя трубку, чувствую, как меня трясет. В следующий понедельник? Это же через тысячу лет. Куда мне себя теперь деть?

Откусываю кусок бутерброда и смотрю на дом напротив. Женщина с конским хвостом выходит из ворот. На ней элегантное пальто и темные очки на пол-лица. Похожа на кинозвезду прошлых времен, холодную и грациозную. Но я тебя видела, говорю я себе, видела, как ты берсерком набросилась на цветы. Я провожаю ее взглядом до поворота. Судя по всему, вчера мужчина в костюме вернулся из поездки, потому что он тоже недавно вышел из дома, примерно тогда, когда я вошла на кухню. С прямой спиной, в начищенных ботинках он быстро шел по направлению к улице, крепко сжимая портфель в руке. Вид у него был напряженный, как у человека, спешащего на важную встречу. Полная противоположность мне.

Я выбрасываю безвкусный бутерброд в мусорное ведро и встаю. Что там координатор рекомендовал? Прогулку?

Надеваю потертые брюки, теплую кофту и жилет и выхожу из дома – впервые за последние дни. Я оглядываюсь по сторонам. Ни души. Во дворе пусто, дома жмутся друг к другу, образуя одно длинное спящее животное. Я медленно иду по дорожке. Стоило бы пойти налево, к улице. Нет никакого смысла идти прямо мимо кустов и мусорных контейнеров к другому концу внутреннего двора. Но именно туда я и направляюсь.

И не успев ничего сообразить, оказываюсь перед домом напротив. Черная табличка висит на уровне глаз рядом с дверью. Здесь живет семья Сторм.

Не знаю, что на меня находит, но я вдруг открываю поисковик в мобильном телефоне и вбиваю название улицы и номер дома. Через секунду поиск выдает результат. Три человека зарегистрированы по этому адресу. Филип, Вероника и Лео Сторм. Другими словами, в доме есть ребенок, мальчик. Я киваю, вспоминая, что как-то видела мальчика лет двенадцати, идущего от этого дома. Я обратила на него внимание, потому что за узкими плечами ребенка был огромный тяжелый рюкзак.