Наблюдения, или Любые приказы госпожи

Верно ведь, что всякий раз после сильного потрясения ваш организм ослабевает и заболевает? Так случилось со мной тогда в «Замке Хайверс». Ночью у меня дико скрутило живот, начался жар, и следующие несколько дней я пластом провалялась в постели, не в силах даже поднять голову, пока не приспичивало сблевануть в тазик. Это доставило миссус страшное неудобство. Не то, что я блевала, а то, что лежала больная, особливо теперь, когда муж вернулся, но тут уж было ни черта не поделать, я не смогла бы работать даже при желании. Честное слово, я так обильно потела, что у меня аж волосы закудрявились. В лихорадочном жару меня мучили ужасные кошмары. В одном мне прибредилось, будто я ведьма с крохотными кривыми пальчиками. И когда я открыла глаза, все еще не очнувшись от сновидения, я в ярости сбросила на пол простыню, ведь она белая, а раз я теперь ведьма, значит мне положено любить только черное. В другом кошмаре у меня на бедре вскочил огромный чиряк, а когда я стала выдавливать, из него потекла вонючая белесая жижа, и она текла, текла и текла, потому что все мое тело было заполнено густым гноем. В третьем кошмаре я прокралась в комнату миссус и нашла там записи, из которых становилось ясно, что она мне вовсе не друг, нисколечко меня не любит и видит во мне лишь подопытное существо. Вдобавок она разнюхала мое прошлое, а в довершение ко всему я узнала, что мне никогда не сравняться с расчудесной Норой, хоть я в лепешку расшибись — ой нет, извиняюсь, я напутала, это был вовсе не сон, а самая натуральная действительность.

В первое утро миссус поднялась ко мне узнать, почему я еще не сошла вниз и не взялась за работу. Я сознавала, что она стоит в дверях и спрашивает в чем дело, но не могла заставить себя ответить или хотя бы посмотреть на нее, я просто отвернула лицо к стене и лежала так, трясясь всем телом. Потом у моей постели смутно маячили другие люди, словно видения сна. Среди них доярка Джесси, присланная миссус (Джесси ясно дала понять, что по собственной воле она для меня и пальцем не пошевелила бы). Она принесла мне воды попить и мокрое полотенце на лоб, каковые милосердные поступки произвели бы больше впечатления, когда б не перекошенная от негодования физиономия благодетельницы. Я опять заснула и спустя несколько времени проснулась от шума, открыла глаза и бог ты мой увидала крючконосого мужчину, заглядывающего под кровать. Потом мужчина взял меня за запястье и долго не отпускал, я ничего не имела против, но мне показалось, что он куда-то опаздывает, поскольку он не сводил глаз с жилетных часов, а спустя минуту он и впрямь ушел, так ни разу и не взглянув мне в лицо и не промолвив ни словечка. Я заснула, надеясь, что это не какой-нибудь маньяк, случайно забредший на огонек. (На самом деле, как я узнала позже, ко мне приходил доктор Макгрегор-Робертсон, вызванный миссус.)

В последующие дни Арабелла сама не раз наведывалась в мою комнату, приносила бульон, выстригала мне колтуны из волос, налепляла мокрые салфетки на лоб, но я бы наверно задохнулась от рыданий, если бы заговорила с ней. Я держала пасть захлопнутой, а глаза закрытыми, я даже видеть ее не хотела. Изредка я слышала голос миссус, разговаривавшей с кем-то во дворе, с Гектором или с одной из Кислых Сестриц. А поздно вечером до меня доносился скрип ступенек, когда она и муж поднимались по лестнице, каждый в свою спальню. Всякий раз, стоило мне вспомнить, чего она понаписала в своей треклятой книге, у меня сжималось от боли сердце, кружилась голова и спирало дыхание.

К вечеру третьего дня мне маленько полегчало (а скорее просто примерещилось в бреду, будто полегчало). Я вдруг решила покинуть «Замок Хайверс», наплевать на причитающееся мне жалованье и просто уйти, нате вам, корячьтесь тут без меня. Я даже начала собирать свое шмотье, но вдруг услышала шаги на лестнице. Подумав, что это ОНА, я запихала узелок с вещами в буфет и нырнула обратно в кровать. Но это оказалась всего лишь Джесси с чашкой бульона, пребывавшая не в самом благостном настроении, поскольку хозяйка велела ей вынести за мной горшок. (Ничего существенного в нем не было, но она ясное дело разыграла целый спектакль, пока выставляла горшок за дверь, держа в вытянутых на всю длину руках и воротя нос в сторону.) Потом она повернулась ко мне, подбоченившись.

— Ейное величество хочут знать, надо ль тебе еще чего.

— Где она? — спросила я. — Чем сейчас занимается?

Джесси уставилась на меня ледяным взглядом и говорит с царственным презрением:

— Сидит в тазу с вареньем, задрав юбки.

Конечно в «Замке Хайверс» творилось много всего странного, но я ни на секунду не поверила, что миссус и впрямь сидит в тазу с вареньем, просто Джесси таким манером давала мне понять, что она нисколько не уважает ни миссус, ни меня и не собирается отвечать на мои глупые вопросы.

Когда Джесси удалилась, я вдруг поняла, что у меня нет сил собирать вещи дальше, и дрожа забралась под одеяла.