Наблюдения за мёртвыми людьми

И из-за угла вышли две девушки. Ирина Александровна сделала шаг в тень и замерла. Девушки выглядели самым что ни на есть сюрреалистичным образом. Одна – низенькая, в синем пальто и лёгким платьицем под ним, активно жестикулировала расписывая своей спутнице планы на сегодняшнюю ночь. Её чёрное каре и яркий макияж на невероятно бледной коже, в полутьме смотрелись жутковато. Она поправляла очки каждый раз, когда те сползали на кончик её аккуратного носика от внезапного приступа хохота. Вторая девушка – чуть повыше, смеялась, втягивая голову в шею, отчего красные волосы метались взад-вперёд. Выражение её кругленького личика представляло собой квинтэссенцию безумной радости и абсолютной жестокости. На ней была футболка и ночные штаны, которые девушка поправляла каждые несколько шагов. Как только странная парочка скрылась вдали, Ирина Александровна помотала головой и, вздохнув, направилась к магазину. Какую только ахинею не встретишь на улице ночью.

23:00

Ничего не пишется. Ничего. От слова совсем. Схимник расхаживал по комнате уже который час и тщетно пытался найти вдохновение. Для творческого человека вещи важнее не существует. Именно эта самая движущая сила является основой любого творчества. Кирилл Схимник не мог написать совсем ничего. Пара строк, один абзац максимум – и всё. Дальше он останавливался и шёл курить на балкон. Почему на балкон? Он и сам не знал. Можно было курить прямо на кухне или в комнате. Но именно глотки ночного воздуха заставляли сознание творца прийти в себя буквально на мгновение и вспомнить, наконец, зачем оно вообще нужно. Но пока Схимник шёл к компьютеру, вдохновение снова испарялось.

– Зря я уехал из летнего чертога,– Кирилл уронил голову на подставленные руки.

Через какое-то время он совсем отчаялся и принял решение пойти спать. Пока Схимник умывался и смотрел на своё истощённое лицо в зеркало, его не покидало ощущение что уснёт он ещё совсем нескоро.

00:00

– Игорь, пошевеливайся, мать твою!

– Андрей Евлампиевич, хватит кричать. Мы всё успеем. Бакариван слаб. Он далеко не уйдёт. К тому же улицы там безлюдные, найти его будет легко.

Андрей Ускакаев и его ближайший соратник Игорь Карналыев быстрым шагом пересекали улицу «Третью Карачаровскую». Андрей Евлампиевич опирался на трость, широко вышагивая по асфальту, отчего в его походке появлялось нечто механическое. Игорь шёл рядом, оглядываясь на каждый шорох.

– Где Даниил, едрить его налево?– выругался Ускакаев.

– Да вон он, уже в машине сидит!– Карналыев указал на серый BMW, фары которого старательно помигивали Ускакаеву и Карналыеву со стоянки.

Андрей Евлампиевич, не сказав ни слова, ускорил шаг. Через полминуты он уже садился на переднее сидение машины и здоровался за руку с её бородатым водителем.

– Даниил, спасибо что отреагировали в такой поздний час,– старик поправил кепи и пристегнул ремень.

– Для вас, Андрей Евлампиевич, когда угодно!– усмехнулся Даниил.– Игорь, ты там как?

Карналыев никак не мог справиться с ремнём безопасности заднего сидения, но с вымученной улыбкой помахал Даниилу.

– Трогайтесь!

Но Даниил отрицательно помотал головой.

– Пристегнись вначале.

Игорь застыл, а потом непонимающе взглянул на Даниила и Ускакаева. Андрей Евлампиевич жестом поторопил Карналыева.

– Чего?

– Карналыев, пристегнись уже!– прикрикнул Ускакаев.– Мы из-за тебя упустим Дарлына!

– Но Андрей Евлампиевич, я…

– Пристегнись уже, твою же мать!– Ускакаев ударил по подлокотнику, чем вызвал неодобрительный взгляд Даниила.

– Хорошо-хорошо,– Игорь ещё какое-то время провозился с ремнём, после чего кивнул сидящим на переднем сидении.

– Вот теперь можно и трогаться,– Даниил осторожно выезжал на дорогу.– Главное при вождении, это что? Правильно, безопасность!

И мужчина выжал педаль газа. Ночь в Карачарове пронзилась свистом покрышек, а Игорь Карналыев наконец понял, почему Даниил так настаивал на ремнях безопасности.

00:40

– Спокойной ночи, Ярослав!

– Спокойной ночи.

Юноша закрыл дверь в свою комнату и выключил свет. Его глаза уже давно видели в темноте гораздо лучше чем при свете. Он снял резинку со своих волос и бросил её к зеркалу. Распустив вьющиеся каштановые пряди, он начал медленно готовиться ко сну. Сняв серый шерстяной свитер и оставшись в одной майке, он лёг на кровать. Сегодня его звали Ярославом, вчера Николаем. Как будут звать завтра? Какая разница.

Неожиданно, в зеркале что-то блеснуло. От острого взгляда юноши это не укрылось. Вглядываясь в гладкую поверхность, он гадал, кому же понадобилось связаться с ним в такое позднее время.

– Для нас не бывает позднего времени, Саурус,– раздался приглушённый голос. Саурус прислушался.

– Оулавюр?

– Кто же ещё,– на зеркальной поверхности появилось нечёткое изображение юноши с измождённым лицом в обрамлении тёмных волос.

– И в чём же дело?– вздохнул Саурус. Его собеседник помедлил с ответом.

– Я в очень странной ситуации. Ты не мог бы приехать?

– Куда?– Саурус и бровью не повёл, пока Оулавюр не назвал адрес.

– Второй подъезд, я на восьмом этаже.

– Погоди, там ведь живут…