Набор фамильной жести

Ведьма возникла из ниоткуда несколько лет назад – появлялась и снова исчезала. Сгорбленная, с безобразным лицом, но ее немощь была обманчивой, потому что бабка умела ходить очень быстро. Она выбирала из толпы именно Пашу и однажды подобралась совсем близко и что-то начала шамкать сморщенным ртом, в котором торчал единственный зуб. И протянула костлявую руку! Нужно было дать ей какую-нибудь мелочь, но Паша так испугалась, что едва ли не побежала, и ведьма что-то злобно забалабонила ей вслед. Ужас! Паша долго не могла забыть этот эпизод и не скоро перестала озираться на улице, а когда испуг все-таки стал потихоньку стираться из памяти, старуха появилась снова. Теперь она не пыталась подойти к Паше вплотную, только таращилась на нее, и в крошечных глазках, глядевших из-под седых косм, Паше виделась смертельная ненависть.

Куст, будто в насмешку, качнул длинными ветками – сейчас как схвачу! Вот тут ее нервы больше не выдержали, и Паша рванулась бежать, но доблестные «харлеи», или как их там называла Лена, с налипшими на них комьями грязи заскользили в колее. Паша завалилась набок, а рюкзак камнем навалился на нее сверху.

Все! С нее хватит! Она сейчас… вот сейчас… нет, не умрет, а как встанет! Правда, встать оказалось совсем непросто. Паша неловко повозилась, все-таки спихнула с себя рюкзак и осторожно поднялась на четвереньки. Все это не могло происходить с ней в действительности, просто-напросто Лена с Ариком придумали очередную фишку для своих съемок и сейчас подойдут к ней и скажут: ну все, пошутили и хватит, поднимайся. Мысль о подруге подействовала на Пашу отрезвляюще – Ленка будет переживать, если что…

Надо выпрямиться и шагнуть. А как это сделать? Вылезти из ботинок? Пусть себе стоят посреди дороги, мол, здесь была Паша. Не смешно… Паша осторожно разогнулась и попыталась вытащить из черной трясины одну ногу. Ну что же, у нее это получилось, хотя вместе с ногой поднялось и килограмма три грязи. И руки… Паша механически вытерла их о штаны, потому что на ветру налипшая на них жижа грозилась превратиться в панцирь. Почти потерявшими чувствительность пальцами она нащупала лямку рюкзачка и кое-как пристроила его на плечо. Ничего, ничего страшного, она дойдет, если есть дорога, значит, она куда-нибудь непременно должна привести. Рано или поздно.

Паша проковыляла несколько метров в пудовых ботинках, с пудовым рюкзаком и тут увидела березу. Пожалуй, это было то, что нужно: изъеденный болезнью ствол переломился в паре метров от земли и теперь сиротливо лежал вдоль дороги. Конечно, под деревом не было и сантиметра сухой земли, но спутанные ветви отдаленно напоминали шалаш. Вот Паша и полезла прятаться. Нормальное атавистическое желание, еще один запоздалый рефлекс.

Оказалось, что она и в самом деле спряталась, даже слишком хорошо.

Паша не без труда стянула с плеча рюкзак и тяжело осела на землю, прижимаясь спиной к стволу. Если бы не холод, можно было бы закрыть глаза и сидеть тут, но нельзя, никак нельзя. Она развязала непослушными пальцами шнурки и с усилием стянула ботинки. Выплеснула черную водицу из одного, затем из другого. Да, хорошая обувь, крепкая. Была. Правая нога обратно в мокрый ботинок лезть не хотела, и он тоже оказывал посильное сопротивление. Стиснув зубы, Паша все-таки натянула упрямца и от этого страшно устала. А ведь еще предстоит ювелирная работа со шнурками.

Ноги, а потом и все тело точно налились свинцом. Паша только на минуточку прикрыла глаза, на одно мгновение. Как-то странно зашумел ветер или это приближается тайфун? Паша вначале не поняла, а потом не поверила собственным ушам: это был звук мотора! Машина, нет, мотоцикл! И он едет по этой дороге!

Она дернулась, пытаясь вскочить, но наступила на шнурок, кажется, и нелепо завалилась набок. Привстала на локте, оттолкнулась и наконец почти поднялась, но тут же, получив веткой по лицу – наотмашь! – снова упала. Паша зажмурила глаза и прижала к ним ладони – еще не хватало ослепнуть и… Черная махина уже пролетела мимо, разбрасывая вокруг фонтаны брызг.

– Эй! Стойте! Эй! – закричала Паша, так и не успев подняться, но вырвавшийся из горла звук больше походил на карканье. Этого не может быть! Он не мог вот так взять и не заметить ее! Она не жук и не гусеница, ее не могли не заметить!

Паша неуклюже поднялась на колени. Левый глаз слезился, и она вытерла его рукавом куртки. Спина мотоциклиста была уже довольно далеко, на ней белело что-то, орел или курица, Паша не могла рассмотреть. Да и какая разница? У нее жалко затряслись колени.