Набросок

Я посчитал. Денег было немало. Примерно раза в три больше того, что мне оставила скелле перед исчезновением. Так-так-так. Похоже, бизнес у видящих совсем не скромный. Мне действительно стоило быть поосторожней. С другой стороны, какие ко мне могут быть претензии — сразу же видно, что я чистый, как слеза ребенка. Насколько я понял капитана, делом этим здесь занимались те, кто не дотянул до полноценного таланта, то есть видел, но не мог что-либо сделать.

— Кстати, а что значит «Старый договор»?

— Лет четыреста назад скелле заключили договор с одним из королевств на побережье, кажется, оно называлось Малумао7, о разделении власти. Все, что касалось магии, при любых обстоятельствах подлежало юрисдикции скелле, одновременно их не касалось все остальное. В своей области скелле имеют абсолютные права, в области же обычного права от прочих людей отличаются только лишь правом конфисковать любое имущество, которое необходимо для реализации их первого права. Правда, любая конфискация подлежит «постфактум» доказательству в суде. До этого договора скелле вообще не церемонились с обычными людьми, но, получив по зубам, вынуждены были согласиться на договор. Позже это соглашение было признано другими странами на континенте. И хотя сегодня они все уже стали историей, договор считается действующим. Скелле следят за тем, чтобы новые власти каждый раз его подтверждали, — терпеливо разъяснил капитан, одновременно доставая из рундука пару кружек и маленький брикет с пастилой. По моему мнению, такого брикета хватило бы, чтобы напоить весь экипаж баржи, но я отказываться не стал бы в любом случае. Капитан разлил воду, бросил в кружки по кусочку пастилы и кивнул. — Бери, видящий! Выпьем за успех!

Вздохнув, я взял кружку.

— Я не видящий. Я вам правду сказал. Но за успех выпью. А вот скажите, вы же поняли, что я не местный, порядков не знаю, могут ли быть претензии у скелле, если человек чистый, без способностей, но интересуется магией, изучает ее?

— Не знаю. По идее, если относится к магии, значит, относится к Скелле. С другой стороны, я слышал, и не раз, когда, например, ловили контрабандистов магических артефактов, что скелле отказывались судить их, так как у тех не было дара. Мол, они не по нашей части. Это ваши люди, ваши заботы!

— А это место, куда вы меня везете, рядом с Варсонилом — там чего?

— А-а! Это городок на Радужном поясе! Называется Первый Провал.

— Как?! Провал?!

— А, темнота! Линзы твои из чего сделаны?

— Не знаю. Из речного песка какого-то.

Капитан отхлебнул еще пойла.

— Не из песка! Это особый минерал. Раньше его и правда по берегам притока Дона, по которому мы будем подниматься к Варсонилу, собирали. Но те времена уже давно ушли — выбрали там все вчистую. Недалеко от Варсонила проходит цепь разломов, в которых сейчас и добывают этот песок. Называется эта цепь Радужный пояс. С него, считай, весь Варсонил и кормится. А в Первом Провале самый старый карьер на поясе находится. Говорят, там, над карьером, всякие чудеса происходят. Сам карьер то раскалится докрасна, то льдом покроется. И над ним постоянно радуги играют и молнии бьют!

— Как же там люди работают?

— Оно там не абы как, а строго по расписанию. Скажем, сегодня и на десять дней вперед — мороз. Потом три дня работают. Потом еще какая хрень! И так далее! — кружка капитана опустела.

Я споро добавил водички, капитал отмерил дозу пастилы.

— А вы там были? — почему-то усомнился я.

— Радугу видел! А к карьеру никого не пускают, кроме тех, кто там работает. Хотя, слышал, экскурсии, — с трудом выговорил слово капитан, — водят.

Баржа качнулась и замедлила ход. Капитан быстро вскочил.

— Ага! Вот и первый пирс! Быстро дошли, нагоним!

Мы вышли на палубу. Недалеко с недовольным видом стоял боцман. Когда я подошел к нему, тот зло забурчал:

— Если ты записался в пассажиры, плати за проезд! Нет — шуруй к матросам и принимай швартовы. Сейчас грузиться будем.

— Есть грузиться! — бодро ответил я и ринулся в каюту убрать сумку с пожитками.

Глава 20