Начала политической экономии и налогового обложения

Прежде всего, я полагаю, мною уже достаточно доказано, что именно ценность валового дохода всей страны не уменьшится в той пропорции, какую принимает здесь Мальтус; из того, что хлеб понизится на 50 %, не следует, что валовой доход каждого отдельного лица уменьшится в ценности на 50 %[70]; а ценность чистого дохода каждого могла бы в действительности возрасти.

Во-вторых, я думаю, читатель согласится со мною, что если допустить увеличение тягости, то она не упадет исключительно «на землевладельцев и на промышленные классы общества»; ростовщик своими расходами взносит свою долю на поддержание общественного бремени совершенно так же, как и другие классы общества. Итак, если бы ценность денег действительно возросла, то хотя бы он и получил большую ценность, но он и уплатил бы большую ценность в виде налога, а следовательно, не может быть верным, что вся прибавка к действительной ценности процента уплачивалась бы «землевладельцами и промышленными классами».

Но весь аргумент Мальтуса сооружен на непрочном основании: он предполагает, что вследствие уменьшения валового дохода страны в той же пропорции должен уменьшаться также и чистый доход. Одним из предметов настоящего сочинения было показать, что при всяком уменьшении действительной ценности необходимых предметов вознаграждение за труд уменьшается, а прибыль с капитала возрастает; иными словами, что из каждой данной годичной ценности рабочему классу уплачивается меньшая доля, а большая доля предоставляется тем, на чьи фонды даются занятия этому классу. Предположим, что ценность товаров, произведенных в отдельной мануфактуре, представляет 1000 ф. и подразделяется между хозяином и его рабочим в пропорции 800 ф. рабочим и 200 ф. хозяину; если бы ценность этих товаров упала до 900 ф., и 100 ф. было бы сбережено из задельной платы вследствие уменьшения цены необходимых предметов, то чистый доход хозяина нисколько от этого не уменьшился бы и, следовательно, он с одинаковою легкостью мог бы взносить одинаковую сумму налогов после уменьшения цены, как и до него[71].

Очень важно проводить ясное различие между валовым и чистым доходом, потому что из чистого дохода должны выплачиваться все налоги. Предположим, что ценность всех товаров страны, всего хлеба, сырых произведений, мануфактурных товаров и т. д., которые могут быть доставлены на рынок в течение года, представляет 20 млн и что для получения этой ценности требуется труд известного числа людей, абсолютно необходимые предметы, потребление которых требовало расхода в 10 млн; я сказал бы, что валовой доход такого общества – 20 млн, чистый доход – 10 млн. Из этого предположения не следует, что рабочие получили бы за свой труд только 10 млн; они могли бы получить 12, 14 или 15 млн, и в этом случае они имели бы 2, 4 или 5 млн чистого дохода. Остаток разделялся бы между землевладельцами и капиталистами; но весь чистый доход не превосходил бы 10 млн. Если предположить, что подобное общество платит 2 млн налогов, то чистый доход его был бы низведен до 8 млн.

Предположим теперь, что ценность денег увеличивается на ¹/₁₀; тогда все товары понизились бы и цена труда понизилась бы также, ибо в состав этих товаров входят предметы абсолютной необходимости для рабочего, и, следовательно, валовой доход был бы уменьшен до 18 млн, а чистый доход до 9 млн. Если бы налоги были уменьшены в той же пропорции и если бы вместо 2 млн они представляли бы только 1800 тысяч ф., то чистый доход уменьшился бы еще до 7200 тыс. ф., ценность которых была бы в точности равна ценности прежних 8 млн, и, следовательно, общество в подобном случае не было бы ни в выигрыше, ни в потере. Но если предположить, что после возвышения денег налога по-прежнему взималось бы 2 млн, то общество обеднело бы на 200 000 ф. в год, а налоги его в действительности возросли бы. Итак, изменять денежную ценность товаров через изменение ценности денег и затем взимать прежнюю денежную сумму налогов, значит, несомненно, увеличивать тягости, лежащие на обществе.

Но предположим, что землевладельцы получали из 10 млн чистого дохода 5 млн в виде ренты и что, вследствие большей легкости производства или ввоза хлеба, необходимый расход труда на этот продукт уменьшился на 1 млн; в таком случае рента упала бы также на 1 млн, и на ту же сумму упали бы цены всей массы товаров, но чистый доход оставался бы совершенно одинаковый с прежним; валовой доход действительно представлял бы только 19 млн, а необходимый расход на получение его – 9 млн, но чистый доход простирался бы на 10 млн. Если предположить теперь, что из этого уменьшенного валового дохода взято 2 млн налога, то богаче или беднее стало бы общество в целом? Несомненно богаче, ибо за уплатою своих налогов оно обладало бы по-прежнему 8 млн чистого дохода для покупки товаров, количество которых возросло и упало в цене в пропорции 20 к 19; не только могла бы оставаться прежняя сумма налогов, но могла бы взиматься и бо́льшая, и масса народа все-таки снабжалась бы лучше предметами удобства и первой необходимости.