Начала политической экономии и налогового обложения

«Но такое понижение ценности серебра, которое, составляя следствие или особенных обстоятельств, или политических учреждений отдельной страны, наступает только в этой стране, представляет предмет весьма большой важности и не только не стремится сделать каждого действительно богаче, но стремится сделать каждого действительно беднее. Возвышение денежной цены всех товаров, которое в этом случае ограничивается этою отдельною страною, стремится воспрепятствовать более или менее промышленности всякого рода, отправляемой в ней, и дать возможность иностранцам отбить не только иноземный, но и внутренний рынок у наших рабочих, посредством доставления большей части товаров за меньшее количество серебра, чем могут сделать это последние».

Я старался в другом месте показать, что частный упадок в ценности денег, который оказывал бы влияние, как на земледельческие, так и на мануфактурные товары, не может быть постоянным. Сказать в этом смысле, что деньги потеряли часть своей цены, значит сказать, что цена всех товаров высока; но так как покупки на золото и серебро могут свободно производиться на самом дешевом рынке, то эти металлы и будут вывезены в обмен за более дешевые товары других стран, и уменьшение их количества увеличит их цену внутри страны, товары возвратятся к своему обычному уровню, а те из них, которые приготовлены для заграничных рынков, станут вывозиться по-прежнему.

Итак, я не думаю, чтобы можно было на этом основании делать какие-либо возражения против премии.

Если премия возвышает цену хлеба в сравнении со всеми другими вещами, то фермер получит выгоду, и будет обработано земли более прежнего; но если премия не возвышает, таким образом, цены хлеба по отношению к другим вещам, то значит, она, не сопровождается никаким другим неудобством, кроме уплаты ее, – неудобством, которого я не желаю ни скрывать, ни уменьшать.

Д-р Смит полагает, что,

«учреждая высокие пошлины на ввоз и премии за вывоз хлеба, землевладельцы, кажется, подражали действиям фабрикантов».

И те, и другие старались возвысить ценность своих товаров одними и теми же средствами.

«Они, быть может, не обратили внимания на крупную и существенную разницу, воздвигнутую природой между хлебом и большею частью других товаров. Когда вы даете фабрикантам упомянутыми средствами возможность продавать их товары за цену, несколько превосходящую ту, какою они пользовались бы в ином случае, то вы возвышаете не только номинальную, но и действительную цену этих товаров. Вы увеличиваете не только номинальную, но и реальную прибыль, реальное богатство и доход этих фабрикантов – вы действительно оказываете поощрение этим фабрикациям. Но если подобными же учреждениями вы увеличиваете номинальную или денежную цену хлеба, то вы не увеличиваете реальной его ценности, вы не увеличиваете реального богатства наших фермеров или землевладельцев, вы не поощряете производства хлеба. Природа вещей придала хлебу такую прочную реальную ценность, что ее нельзя изменить простым изменением денежной цены. Во всем мире ценность эта равна количеству труда, которое она может содержать».