Читаем Начала политической экономии и налогового обложения полностью

Мы должны были бы также ожидать, что как бы ни понижался уровень прибыли с капитала, вследствие накопления его в почве и возвышения задельной платы, но что, тем не менее, возрастала бы общая сумма прибыли. Предположив, что при каждом последующем накоплении капитала в 100.000 ф., уровень прибыли падает от 20 до 19, до 18, до 17 % и т. д.; в таком случае мы должны рассчитывать, что общая сумма прибыли, получаемая этими следующими друг за другом владельцами капитала, будет становиться вес более и более; что она должна быть больше, когда капитал простирается на 200.000, нежели когда он достигает 100.000; еще больше, когда он составляет 300.000 и т. д.; что она должна возрастать при каждом увеличении капитала, несмотря на понижение уровня прибыли. Но эта прогрессия верна только для известного периода времени; так 19 % с 200.000 больше, нежели 20 % со 100.000 и 18 % с 300.000 больше, нежели 19 % с 200.000; но, после того, как капитал накопился на большую сумму, и прибыль упала, дальнейшее увеличение общей суммы прибыли уменьшается. Так, предположим, что накопление достигает 1.000.000 ф., и что уровень прибыли будет равен 7 %, след., общая сумма – 70.000; если теперь к этому миллиону присоединится еще прибавка во 100.000 ф., и уровень прибыли понизится до 6 %, то владельцы капитала получать 66.000 или на 4000 ф. меньше, чем прежде, хотя общая сумма капитала и возрастет от 1.000.000 до 1.100.000 ф.

Но пока капитал приносить еще хоть какую-нибудь прибыль, не может происходить такого накопления капитала, которое не сопровождалось бы немедленным увеличением как количества, так и ценности произведений. Вследствие употребления в дело 10.000 ф. прибавочного капитала, ни одна из частей первоначального капитала не сделается менее производительной. Продукт почвы и труд страны увеличатся, и ценность их возрастет не только в соответствии с увеличением ценности прибавки, присоединенной в прежнему количеству продукта, но также и в соответствии с новой ценностью, которая придается всему продукту страны вследствие увеличения количества труда, при обработке участков худшего качества. Тем не менее, когда накопление капитала становится менее значительным, то, не смотря на это увеличение ценности, продукт распределится таким образом, что на долю прибыли придется меньшая, нежели прежде, а на долю ренты и задельной платы, напротив того, большая часть его. Так, под влиянием последовательного присоединения к капиталу 100.000 ф. при понижении уровня прибыли от 20 до 19, 18 и 17 %, количество годичного продукта увеличится и превзойдет всю совокупность добавочной ценности, производство которой ожидается от дополнительного капитала. От цифры 20.000 ф. продукт возвысится до 39.000 ф. с лишним, затем до 57.000 с лишним, и когда затраченный капитал составит, по нашему предположению, 1.000.000, то, по присоединении к нему еще 100.000, доход страны увеличится более нежели на 6.000, хотя общая сумма прибыли и будет меньше, нежели прежде; но увеличение это коснется той части дохода, которая принадлежит землевладельцам и рабочим; они получат более, нежели сколько составляет прибавочный продукт, и, по своему положению, они будут даже в состоянии присвоить себе прежнюю прибыль капиталиста.

Так, предположим, что квартер хлеба стоит 4 фр., и что, след., как мы уже рассчитывали, из каждых 720 ф., остающихся фермеру за уплатой ренты, он сохранит в свою пользу 480 ф., отдавая 240 ф. своим рабочим. Когда хлеб поднимется до 6 ф. за кв., то фермер заплатит 300 ф. рабочим и удержит за собою, в качестве прибыли, только 420 ф., – он должен будет заплатить рабочим столько, чтобы дать им возможность потреблять прежнее количество необходимых предметов, но не более. Предположим теперь, что затраченный капитал достаточно велик, чтобы принести сто тысяч раз 720 ф. или 72.000.000 ф.; общая сумма прибыли будет в таком случае 48.000.000, при цене хлеба в 4 ф.; если же вследствие употребления более значительного капитала получится 105.000 раз 720 ф., при цене хлеба в 6 ф., т. е. 75.600.000 ф., то прибыль понизится тогда от 48.000.000 до 44.100.000 ф. или до 420 ф., взятых 105.000 раз, между тем как задельная плата возвысится от 24.000.000 до 31.500.000. Задельная плата должна подняться, потому что потребуется больше рабочих сравнительно с капиталом. Каждый рабочий получит более денег, но положение его, как мы уже показали, будет менее благоприятно в том отношении, что он будет в состоянии доставить себе лишь меньшее количество продуктов страны. Одни только землевладельцы действительно выиграют от такого положения вещей; они получат более значительную ренту, во-первых, потому, что ценность продуктов будет более высока, и, во-вторых, потому, что им достанется этих продуктов больше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее