Начала политической экономии и налогового обложения

«многие писатели приписывают этой неизменной оценке высокое положение, которого достигло земледелие в Англии. Что она значительно благоприятствовала ему, в этом нельзя сомневаться. Но что сказали бы мы правительству, которое обратилось бы к мелкому промышленнику с такою речью: Ваши незначительные капиталы позволяют вам вести лишь весьма ограниченный промысел, и вследствие этого ваше участие в налогах ташке весьма незначительно. Занижайте и накопляйте капиталы, расширяйте вашу промышленность до таких пределов, чтобы она приносила вал громадную прибыль, – взносы ваши навсегда остаются одни и те же. Еще более, когда ваши наследники вступят в обладание вашими доходами и еще увеличат их, то оценка этих доходов не будет превышать ту, какой подвергаются они теперь, и наследники ваши не будут обременены большею тягостью налогов. Без сомнения, это было бы поощрением фабричной и торговой промышленности, но насколько это было бы справедливо? Неужели, нельзя было бы достигнуть их развития иными средствами? Не сделали бы в тоже время в самой Англии мануфактурная и торговая промышленность таких же быстрых успехов, не пользуясь подобною несправедливою милостью? Землевладелец своими заботами, бережливостью и искусством увеличивает свой годовой доход на 5000 фр. Если государство требует у него часть этого более значительного дохода, то не остается ли ему еще 4000 фр. для поощрения дальнейших его усилий?»

Сэй предполагает, что «землевладелец увеличивает свой годичный доход до 5,000 фр. своими заботами, бережливостью и искусством»; но землевладельцу нет возможности употребить в дело свои заботы, бережливость и искусство на своей земле, если только он не заведует ею сам; да и в таком случае он производить улучшение в качестве фермера и капиталиста, а не в качестве землевладельца. Непонятно, каким образом мог бы он увеличить в такой степени произведения своей фермы, посредством какого-то особенного искусства со своей стороны, не увеличив сначала затраченного в нее капитала. Если возрастает его капитал, то более значительный доход его может находиться в той же пропорции к более значительному капиталу, в какой находится доход всех других фермеров к их капиталам.

Если бы мысль Сэя была приведена в исполнение, и если бы государство потребовало от фермера пятой части его более значительного дохода, то подобный налог был бы частным налогом на фермеров, настигающим их прибыль и не оказывающим влияния на прибыль капиталистов других отраслей промышленности. Все земли равно подлежали бы налогу, как приносящие мало, так и приносящие много, и некоторые земли не давали бы никакого вознаграждения за налог через переложение его на ренту, потому что не давали бы ренты. Частный налог на прибыль никогда не падает на ту отрасль промышленности, которая облагается им, потому что промышленник или оставит это занятие, или вознаградит себя за налог. Но те, которые не платят ренты, могла бы вознаградить себя только возвышением цены продуктов, и в таком случае предлагаемый Сэем налог падал бы на потребителя, не касаясь ни землевладельца, ни фермера.

Если бы предполагаемый налог был увеличен соответственно возрастанию количества или ценности валового продукта, получаемого с почвы, то он ничем не отличался бы от десятины и был бы также точно переложен на потребителя. Упадет ли подобный налог на валовой или на чистый продукт почвы, он одинаково будет налогом с потребления и коснется землевладельца и фермера не больше, чем все другие налоги на сырые произведения.