Начальник Америки (СИ)

Возле причальной стены Торговой гавани всегда стояло три-четыре шхуны старой постройки, которые были выставлены на продажу. Не все из новичков выдерживали конкуренцию, а старожилы иной раз получали травмы или отходили от дел, скопив достаточно средств для покупки бизнеса на суше. Так что шхуны время от времени меняли хозяев. Подержанную посудину в хорошем состоянии можно было купить за каких-то семьсот пятьдесят астр или полторы тысячи рублей, а кораблик похуже сторговать за пятьсот, а то и за четыреста монет.

Что Калликум и проделал. Кое-какие деньги у него водились и он, покупая потрепанную, но прочную шхуну рассчитывал на тройную прибыль со сделки.

— У тебя уже есть шхуна, — сказал Окунев, в обязанности которого входила регистрация смены собственника корабля. — Будешь охотиться на кита целой флотилией?

— Мне нужна не китобойная шхуна, а обычная.

— Неужели собрался сам плавать в Кантон? Что ж, дело хорошее.

— Нет, — улыбнулся Калликум. — Я собираюсь перепродать корабль.

— Ещё лучше, — одобрил Окунев. — Не забудь потом сообщить, кому именно продашь. Мне нужно будет записать в журнал.

— Можешь записать сразу. Англичанин Джон Мирс из Макао.

Окуневу было всё равно, он только радовался, что у кого-то дела идут хорошо, а вот Тропинин, узнав о сделке, расстроился.

— Мы могли бы всучить им новую шхуну, — с долей обиды заявил он.

Тропинин вообще недолюбливал вторичный рынок, который серьезно подрывал его собственный бизнес.

— Не расстраивайся, — ободрил я. — Когда мы откроем Викторию миру, ты сможешь торговать шхунами, как горячими пирожками. Нам всего-то нужно продержаться до следующего сезона, а тогда мы будем готовы бросим карты на стол.

* * *

Очередную ложку дегтя в наш славный бочонок мёда я заполучил будучи в Лондоне.

Баронет сэр Джон Ламберт явно вёл какую-то свою игру. Возможно в пользу правительства Великобритании, возможно в пользу одной из достопочтенных компаний. Он мог использовать меховую ярмарку, как повод протащить какой-нибудь закон или даже отправить к нашим берегам военные корабли. Но пока наши интересы совпадали, я не обращал внимания на его интриги. В лондонском высшем свете баронет был единственным контактом. И очень полезным. К тому же, помимо дел связанных с отправкой корабля Миллера, я хотел заручиться его поддержкой нашего консула Ясютина.

Мы встретились как всегда в таверне «Бык и Уста», где неплохо готовили (тучный баронет любил хорошо покушать), а встреча людей из разных сословий была делом обыденным.

— Вы напрасно подняли столько шума вокруг меховой торговли, — сказал Ламберт, делая глоток портвейна в качестве аперитива. — Испанцы и так танцуют на горячих углях. Раньше меха их не особенно привлекали, всё же казна сделала ставку на серебряные рудники. Но недавно один пробивной торговец Висенте Васадре создал испанскую компанию по добыче морской выдры. Вы слышали об этом?

— Нет. В наших водах он не появлялся.

— Неважно, — отмахнулся баронет. — Это было так, к слову.

Я кивнул понимая, что целью баронета было продемонстрировать мне информированность и возможности.

— В торговле испанцы слабаки, — продолжил тот. — А вот к территориальным покушениям относятся весьма и весьма серьезно. Их министр по делам Индий просто вне себя от ярости. У короля Карла в Консепсьоне служит очень проницательный военный губернатор по имени О’Хиггинс.

— Звучит не вполне по-испански…

— Он чёртов ирландец! — приглушенно воскликнул Ламберт. — Что только добавляет проблем всем нам.

Баронет сделал большой глоток портвейна. Я тоже пригубил бокал.

— Как стало известно, О’Хиггинс посылает в Мадрид один доклад за другим о русской активности. А все началось с того, что на карте Лаперуза, когда тот шёл на север, ему удалось разглядеть русское поселение в заливе короля Георга.

— Хиггинс встречался с Лаперузом?

— Я же говорю, чёртов ирландец доставит нам всем хлопот.

— Но откуда Лаперуз мог знать…

— Есть о чем подумать, не правда ли? — баронет усмехнулся. — Амбассадор царицы, граф Семен Воронцов душевный человек и понимает, что к чему. Это по моему совету он рекомендовал вашему адмиралтейству мичмана Биллингса и штурмана Тревенена, как надежных офицеров, которые плавали с Куком. Но напрасно Императрица Екатерина затеяла сейчас кругосветную экспедицию. Вы, конечно, слышали о Муловском?

— О Муловском? — я сделал вид что вспоминаю имя. — Ах, да! Его действительно назначали на командование какой-то экспедицией. К сожалению, война со Швецией помешала…

— О, мистер Эмонтай, могу вас обрадовать, — мрачно заметил баронет. — Я лично посетил эскадру, когда она сделала остановку в Плимуте. И видел все пять кораблей собственными глазами. Вооруженные «en flute» они представляют тем не менее серьезную силу.

— Муловский? В Плимуте? — я чуть не подскочил.

На моем лице вряд ли отразилась радость, потому что собеседник немного озадачился. Он даже не стал развивать мысль.

— Надеюсь их отозвали обратно в Балтику? — уже спокойно спросил я.