Начальник Америки (СИ)

Хоть торговцы, соблюдая бойкот, стали редко появляться на ярмарке, сидеть на кораблях и в гостиницах им было тошно. Любопытство взяло верх и к обещанной Тропининым дегустации консервов пришли почти все. После освидетельствования, что жестянки не подменили, их вскрывали, содержимое подогревали и раскладывали по тарелкам на установленном здесь же столе.

Лёшка остался доволен, хотя смог распродать лишь половину пробной партии.

— Ничего, — говорил он. Распробуют на обратном пути, сравнят с гнилой солониной, отварными ремнями и подошвами. В следующий раз возьмут все, что поместится в трюм.

Вскоре новая проблема вытеснила из мыслей купцов и шкиперов недовольство высоким ценами на меха. С кораблей и судов стали бежать матросы. Европейцы, малайцы, индийцы, филиппинцы.

Дезертирство было обычным делом в эпоху парусных кораблей. Далеко не всем приходился по душе тяжелый труд, риск, теснота и духота, отсутствие женщин и развлечений. Бежали и с военных кораблей, и с коммерческих судов. Европейские моряки, ошалев от долгого плавания, убегали даже в Кантоне — посреди чуждого им народа, языка и культуры; бросая личные вещи и не выплаченную за полгода зарплату. Что уж говорить о таком благословенном месте, как Виктория. Приличный городок в европейском стиле, можно найти соплеменников, да и среди коренных обитателей встречаются те, что владеют английским или испанским.

Общение с местными коллегами лишь подогревало желание сменить флаг. Достойный уровень жизни и высокий социальный статус моряков привлекал людей наряду со свободой и возможностью быстро разбогатеть.

В общем, матросы, как военные, так и гражданские, начали понемногу исчезать. Это заставило купцов даже забыть на время и о высоких закупочных ценах на каланьи шкуры и о китайском пирате. Что толку в страхах, если некому будет тянуть шкоты?

Вновь делегации направились к Колычеву. Но тот только руками разводил.

Затем начали пропадать и моряки с испанских и российских военных кораблей. Тут уже вступали в дело воинская дисциплина и Устав. Капитаны сколачивали команды по розыску дезертиров, обшаривали ярмарку, город. Но розыски не привели к результатам. По слухам беглецы с военных кораблей скрывались у индейцев, а выступить против них капитаны разумно воздерживались. они сделали проще — запретили сходить на берег всем неблагонадежным.

Купцы запретить увольнительные не могли. А набрать взамен местных матросов оказалось не так-то просто. Кто же добровольно захочет идти туда, откуда бегут? Поэтому шкиперы прибегли к старому доброму способу вербовки — спаиванию людей по кабакам.

Возле пирсов их встречали ребята Чихотки и отбивали пьяных рекрутов.

— У нас запрещено забирать на службу силой, обманом или в кабаках, — спокойно втолковывал Чихотка на своем ломаном английском. — Хотите нанять человека, пожалуйте на биржу.

Но и на бирже соискатели места не стремились попасть на иностранные корабли.

Европейцев выручили китайцы. Они сами попросились в команды.

— Это же не те, что прибыли с пиратами? — заподозрил один из наших.

— Прибыли с пиратами? Да они есть пираты. А зачем пиратам наниматься на торговое судно простыми матросами?

Началась паника. В конце концов, китайцы оказались не пиратскими, а теми, которых привез из Кантона Колнетт, потом забрали испанцы, а затем получили мы. Парни неплохо заработали на строительстве и ярмарочных работах, а теперь решили прокатиться до Кантона матросами, получив еще немного денег. Там они, конечно, собирались сбежать, но помощь в пересечении Тихого океана даже в этом случае не была лишней.

— Пора закрывать лавочку, — объявил Комков и дал отмашку на реализацию нашей последней операции.

Яшка вдруг принялся скупать меха не торгуясь. Демонстративно, при большом скоплении конкурентов, отбирая самые лучшие и дорогие экземпляры. Его матросы (и совладельцы компании) молча таскали мешки на пирс и грузили на шхуну «Мефодий». Причем шкипер Босый столь же демонстративно налаживал такелаж, всячески показывая готовность выйти в море в любой момент.

Это привлекло внимание купцов. Они вновь собрались в «Якоре» на совещание. Тут-то и вступил в дело наш джокер в лице мистера Слэйтера.

— Вот что я вам скажу мистеры, — лениво бросил старый контрабандист, протирая барную стойку. — Этот парень, про которого вы говорите, имеет самую быструю торговую шхуну на всём побережье. Однажды он прошел отсюда до Калькутты за четыре месяца и десять дней против обычных шести месяцев.

— И что? — спросил один из шкиперов.

— А вы подумайте, кто получит львиную долю прибыли? Тот, кто первым доставит в Кантон лучшие бобровые шкуры или тот, кто прибудет две недели спустя с мехами похуже?

Господа коммерсанты задумались, но и только.