Начальник для чародейки

— О чем ты?

— Вчера под дверью я обнаружила вот это. — Я протянула магу фиолетовый конверт. Кай повертел его в руках и озадачился, узрев печать Абархама и мое имя на пригласительном.

— Хм, похоже, тебя пригласил лично глава Ордена.

Я едва подавила тяжелый вздох.

— И что это значит? Я больше не состою в Ордене.

— Не знаю. А что здесь такого? На представление под стенами Ордена вообще весь город собирается. Рэйвен, ты же ученица Абархама. Может, за какие-то особые заслуги позвал тебя на ежегодный праздник.

Да уж, догадываюсь, за какие заслуги. Вслух, разумеется, не высказала. Пожала плечами и положила конверт обратно в саквояж. Отклонять приглашение невежливо. Но как знать, зачем Абархаму понадобилось снова лицезреть меня в стенах Ордена? Нашу последнюю встречу нельзя назвать теплой. Я вернулась мыслями к «+1». Вряд ли главу одолела ностальгия, и он возжелал воссоединить нашу компанию — меня, Джера и Аэлмара. И, в конце концов, хотел бы позвать Джерласса — отправил бы на мой адрес два пригласительных. Благо, наверняка знает, где искать бывшего ученика. Надо перестать себя накручивать. Скорее всего, формулировка «Рэйвен Мара + 1» — элементарная вежливость и стандартная форма приглашения.

— Кай, а на официальную часть вообще можно приводить немагов?

Адепт усмехнулся.

— Я о таком не слышал, но, раз ты идешь, то, как видишь, можно.

Логично. Я почувствовала себя глупо. Что спросила у Кая такую ерунду и что подумала об Эйрике в роли своего спутника. Начальник тайной службы на маговском междусобойчике? Вздор.

Знакомство адепта с моими коллегами не задалось. Талейна не было на месте, вроде как слег с жаром и должен быть только на следующей неделе. Плохо. Мне бы пригодилась его помощь, чтобы разобраться с наработками Ивара. А вообще, на будущее, надо бы их познакомить. Думаю, эти двое умников найдут общий язык. Баот помогал собирать информацию для отдела уголовных преступлений. Там всегда недостаток кадров. Бадарн спешил по срочному поручению Морврана. Он коротко поприветствовал Кая, передал нам показания в двух экземплярах, и был таков.

Настало время бумажной работы. Я великодушно выделила адепту место Талейна, и мы засели за чтение. Да уж, район Псов — это вам не Цапли, где у каждого только по два соседа — слева и справа, да и те молчат, как пойманные лазутчики. В одном только доме, где произошло убийство, было восемь квартир, в которых проживали тридцать (!) человек. И похоже, все оказались не против помочь следствию, а заодно и наябедничать на соседей. Чтобы сэкономить время, мы с Каем разделили работу поровну. Я взяла на себя первый и второй этажи, он — третий и четвертый.

Напротив квартиры жертв жила многодетная семья, которая во время убийства пребывала дома в полном составе. Кожевник и счастливый отец восьмерых детей как раз топил свою радость в браге, когда его не менее счастливая жена управлялась по хозяйству. Женщина поддерживала с убитой добрососедские отношения, чтобы в случае чего было на кого скинуть пару-тройку ребятишек. Она рассказала, что в тот день ничего подозрительного не видела и не слышала, однако днем ранее заходила многоуважаемая чета Дэй — родители погибшей. Соседке показалось это странным, ведь родственники не ладили и не заглядывали друг к другу даже на праздники. Больше никакой толковой информации получить не удалось. Отец семейства был слишком пьян, чтобы давать показания, а дети фантазировали на тему страшных монстров и мести могущественного демона.

На втором этаже жил кучер дилижанса с женой, который в день убийства был в отъезде. Жена работала горничной у богатой семьи и приходила только на выходные. В другой квартире начинающий актер из провинции разразился сожалениями о случившемся, но сколько-нибудь ценной информации не сообщил. По его словам, все свое время он посвящал репетициям и дома бывал редко. Бадарн сделал пометку, что «актер» не раз был замечен просящим милостыню неподалеку от таверны «Игральные кости».

У Кая дела были не лучше. Чем выше этаж, тем меньше сведений. Между жильцами третьего и четвертого установилась закоренелая вражда на почве ревности. Семьи поливали друг друга говешками и указывали на соседей как на возможных убийц. Одна швея даже клялась, что видела все своими глазами, но после напоминания об ответственности за ложные показания от своих слов отказалась.