Начальник острова Врангеля

Во все, в каждую мелочь надо вникнуть самому, нельзя ни на кого положиться. Нашелся в Москве один товарищ, вроде бы по-дружески стал предупреждать: «Вы, Георгий Давидович, любите командовать, считаете, что в каждом деле разбираетесь лучше других. Но эта черта вашего характера однажды вас подведет. Потому что серьезный, умелый и умный, самостоятельно думающий человек не станет работать с вами. Вам нужны исполнители ваших замыслов, а не равноправные товарищи. А уж людей, которые в чем-то разбираются больше вас, вы никогда не позовете. Почему, к примеру, организацию экспедиции во Владивостоке поручили какому-то уполномоченному Госторга? Он, конечно, будет стараться выполнить ваши указания, но уверены ли вы в нем? Куда полезнее было бы поручить дело Давыдову».

Красинского тогда задели эти слова. Зачем тут нужен Давыдов? Он и сам хорошо знает Север, знает, что предпринять и как. А исполнители по-своему полезны. Под его руководством они всю черновую работу сделают. Надо только следить за каждым их шагом. И все пойдет по плану, все будет прекрасно. Никто не может упрекнуть Красинского в том, что он когда-нибудь сорвал важное задание, не выполнил государственное поручение.

Вошел уполномоченный с тремя тощими папочками в руках, остановился в дверях. Красинскому это не понравилось. Он приказал резко:

— Подойдите поближе.

— Вот… Три кандидатуры. Через полчаса люди будут здесь. Ознакомьтесь с их личными делами, тут собраны все справки, характеристики.

— Только трое? Больше нет желающих? Никого больше не нашли на всем Дальнем Востоке?

— Ну, знаете, — уполномоченный развел руками. — Все течет, все меняется. Многих отпугнул срок поездки — два-три года. У каждого свои соображения, надо с ними считаться.

— Хорошо, хорошо, — поморщился Красинский. — Давайте бумаги, я посмотрю.

Он внимательно прочитал биографии, характеристики. Итак, трое. Моряк Семенихин, учитель географии Серебрянский, работник Госторга Ушаков. Одному тридцать шесть, второму под пятьдесят, третьему всего двадцать пять. М-да… Моряк, пожалуй, подойдет.

— Зовите Семенихина.

Вошел громадный мужчина в морской форме. Он шумно придвинул стул, сел напротив Красинского.

— Я готов, — трубно произнес он. — Хоть завтра.

Красинский придирчиво посмотрел на моряка.

— Как вы себе представляете жизнь на острове?

— Очень просто. Приехали, поселились, пригляделись. Чукчи охотятся, я берегу припасы. Они мне шкуру, я им — товар. Хорошо охотятся, много товаров получают. Плохо охотятся — сосут лапу.

— Как, как?

— Дисциплина. Без дисциплины нельзя. Человек без дисциплины портится. У нас дело государственное, так?

— Разумеется.

— Будьте спокойны, они у меня будут по струнке ходить. Приказ — и точка.

Красинский улыбнулся.

— А если, предположим, пурга. Какие будут приказы?

— Отдыхать. Для восстановления сил организма.

— Да-а-а… Вы, конечно, понимаете, что наша задача — не только заселение острова. Надо приобщать малые народности Севера к новой жизни. Надо их учить, воспитывать…

— Все будет, — перебил Красинского моряк. — Приобщу в лучшем виде. По-военному.

Красинский зло посмотрел на уполномоченного.

Ничего себе, подобрал людей. Разве можно этого солдафона посылать на остров? Устроит там такую казарму…

— Попросите следующего, — сказал он и добавил, обращаясь к моряку: — Подумаем. Решение сообщим позже.

— Есть, позже, — моряк громыхнул стулом и вышел.

Его сменил пожилой добродушный мужчина в меховой куртке. Он ласково смотрел на Красинского.

— Что вас влечет на остров?

— Я далеко не романтик, Серебрянский потер руки и спрятал их в карманы куртки. — Я трезво смотрю на тамошнюю жизнь, без иллюзий.

— Будем говорить откровенно. Ваш возраст… Вы сможете выдержать два, три года?

— Два? Даже три? Об этом не было речи.

Красинский вздохнул, повернулся к уполномоченному.

Тот встал.

— Разве?.. Мне кажется, товарищ Серебрянский, был разговор о длительном сроке.

— Чего не было, того не было, — пожилой человек говорил тихо, но твердо. — Год, только год. Извините, больше выдержать не смогу. Я трезво смотрю… Не хотелось бы подводить…

— Спасибо, — сказал Красинский, а сам свирепо глядел на уполномоченного. — Ничего у нас не получится. Простите за беспокойство.

И бросил уполномоченному, когда за Серебрянским закрылась дверь:

— Будь моя воля, я бы вас отдал под суд.

— Зачем же так, Георгий Давидович? — засуетился уполномоченный, — Я специально их пропустил вперед. Еще остался Георгий Ушаков. Очень ценный товарищ. Молод, был на партийной и хозяйственной работе. Здоров, настойчив. Хочет заниматься исследованиями.

— Какими исследованиями?

— Он вам сейчас все расскажет. Грамотный, умный человек. Можно сказать, самородок, ученый будущий. Я его раскопал… Знаете, как трудно у нас тут с кадрами? Не хватает толковых людей. А этот давно у меня на примете.

— Зовите вашего Ушакова, — устало ответил Красинский. — Но если и этот не подойдет…

капитан выбирает «ставрополь»

В который уже раз Ушаков вынимает из кармана и медленно, с наслаждением читает бумажку-удостоверение, подписанное председателем Дальневосточного крайисполкома: