Начальник райотдела

«Он сейчас похож на мальчишку, нечаянно прогулявшего урок. Ему к лицу экстремальные ситуации. И еще мы употребляем одинаковые словечки в стрессовом состоянии, что явно означает явное родство наших душ», — обрадовалась Юмашева.

— А почему вы перепутали? Я не знала, что поезда в Москву идут с Ладожского вокзала. Как-то не думала об этом. Целый час торчала на перроне с газетой. Могла бы и на Ладожский успеть за это время. А вы? — заговорила Юмашева, пытаясь объяснить причину собственной рассеянности. Она нарочно размахивала руками, и будто нечаянно задевала мужчину перчатками. Словно касаясь его, она обретала утраченное спокойствие духа.

— Тоже не знал, целых два часа бродил по городу, чтобы скоротать время, — виновато пояснил мужчина, — я из Москвы.

— Ах, да вы москвич! — закричала Гюзель. — Не люблю москвичей, терпеть их не могу, но сейчас, сейчас готова вас обнять и расцеловать.

— Я тоже, — весело согласился мужчина.

— Что — «я тоже»? — удивилась Юмашева.

— Тоже готов вас расцеловать. И крепко обнять. — Он забрал деньги из тарелочки, небрежно сунул их в карман пальто и галантно предложил Юмашевой свой локоть.

— Это потому, что нас двое. Компания, так сказать, идиотам в компании веселее. — Она уцепилась за его руку, чувствуя надежное тепло, исходящее от мужчины. — Меня даже зазнобило, это нервное. Мне обязательно нужно быть в Москве. Меня тоже встречают, только не с цветами и фанфарами. Еду за нагоняем. А вы?

— А меня ждут цветы и фанфары, — засмущался мужчина, — кстати, я — Андрей.

— А я — Гюзель Аркадьевна.

— О-о, так красиво. Но слишком высокопарно и длинно. Я вас буду звать Гуля. Разрешаете? — он склонился над ней. У Гюзели закружилась голова, она вдруг ощутила себя слабой, незащищенной, бог знает кем обиженной. Скорее всего, всеми, кому не лень обижать одинокую женщину.

— Разрешаю, — она теснее прижалась к нему. — Что делать, Андрей? Следующий поезд только в час дня. Меня же расстреляют за опоздание.

— А меня не расстреляют. Но мне придется самого себя приговорить к высшей мере наказания. Где тут у вас гостиницы поблизости?

— Зачем? Зачем гостиницы? — Гюзель испуганно отпрянула от него: «Господи, этого еще не хватало. Вот, будешь знать, как разговаривать с незнакомцами. Искать душевное успокоение у незнакомых мужчин неприлично. Это занятие всегда заканчивается гостиницей!».

— Мы позвоним в Пулково и выясним, когда самолет. Полетим в Москву? — он крепко прижал ее руку к себе.

— Полетим-полетим! — мечтательно пропела Гюзель. Она будто плыла по воздуху. Ей нравилась эта романтическая прогулка с красивым и сильным человеком, не впадающим в стрессовое состояние из-за мелких пустяков.

Ночная «Октябрьская» ослепила ярким светом, громкой музыкой, людским гулом, шумом вентиляторов и кондиционеров. Андрей прошел к вывеске «Аэрофлот», протянул визитную карточку девушке, сонно клевавшей носом в это позднее время. Девушка оживилась, сонное выражение исчезло с ее лица. «Меня зовут Марина, — сказала девушка, — вы опоздали на поезд, сейчас мы вас отправим в Пулково, вот номера и время рейсов». Через минуту она уже протягивала из окна кассы бумажку с номерами рейсов.

«У меня же денег нет, черт, как ему сказать-то? Тысяча рублей в кармане валяется, — думала Юмашева, наблюдая за оживленной беседой Марины и Андрея. — Этих денег должно хватить на один московский день. Мне даже позвонить некому, пожалуй, дома можно наскрести еще тысячу, получится всего две, а билет в Москву стоит, наверное, тысячи четыре. Грабеж!».

Последнее слово она произнесла вслух, и Андрей оглянулся, глядя на нее с недоумением.

— Я говорю — «грабеж». Железная дорога возвратила мне третью часть стоимости билета, чистой воды грабеж, статья 161 УК! — повторила она, стыдливо отворачивая расстроенное лицо.

«Как ему сказать, что у меня не хватает денег. Даже позвонить некому. Конечно, позвонить есть кому, остались еще “друзей адреса”, но… Меня никто не поймет. Все знают, что Юмашева находится в дороге по пути в Москву, скоро остановка в Бологое, и вдруг, нате вам, звонок посередине ночи, дескать, дайте денег на билет. Нет, на это я пойти не могу! Лучше вообще никуда не поеду! Пусть все будет, как будет».

— Забудьте, Гуля, о железной дороге и грабителях, идемте, — он нежно подхватил ее под руку и потащил к выходу.

Марина, вытянув шею из окошечка, с интересом смотрела им вслед, раздумывая, как могла эта странная парочка отстать от поезда. Где они прохлаждались, пока загружался поезд, в каком славном месте находились?

Автомобили разнообразных моделей, сверкая вымытыми боками и желтыми вывесками «такси» толпились у входа в гостиницу, заманивая припозднившихся пассажиров. Таксисты, отталкивая друг друга, бросились к Андрею, наперебой умоляя его выбрать самую скорую, самую удобную, самую безопасную и абсолютно недорогую машину. Он жестом отстранил от себя назойливых таксистов и усадил Гюзель на заднее сиденье в бордовую «вольво». Сел рядом и тронул водителя за плечо.