Начальник тишины

— Да…, всю ночь. Мне так грустно было и так стыдно…, что я такая. То меня мучила мысль, что недостойна я всего того, о чем ты вчера говорил, то мне вообще казалось, что я тебя выдумала. Плакала я…

— Как же ты молилась?

— А как тебя Гость научил, а ты меня: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешницу».

— Только не «грешницу», а «грешную», — ласково поправил Влас и сразу же пожалел об этом, подумав: «Да какая, собственно, разница! Человек от всего сердца со слезами Богу молился, а я со своими поправками лезу. У Милки научился!».

— Хорошо, я исправлюсь, — кротко согласилась Василиса.

— Знаешь, что я придумал? — оглянувшись по сторонам, зашептал Влас. — Мы тебя выкупим! Я с вашей мамашей договорюсь. Слава Богу, дружок меня не забыл, поможет. Обещал, что деньги через два дня достанет. А пока я к тебе каждый день приходить буду.

Василиса смотрела на Власа глазами, расширившимися до величины крупных миндальных орехов:

— Влас, они могут не согласиться на выкуп.

— Ты помнишь, о чем мы вчера с тобой говорили? Решись, твердо решись быть с Господом, остальное приложится.

— Тебя могут обмануть. Такое бывает. Деньги возьмут, а меня не отпустят. Тебя вообще убить могут…

— Опять ты свое! Я прошу — верь. Решись и верь. Этого с тебя довольно. Обещаешь?

— Обещаю, — ответила Василиса, и по щеке ее скатилась вторая блестящая бусинка. — Влас, за что мне Господь тебя послал?

— Нет, Василек. Не меня Он послал, а Сам к тебе пришел. А я только плохой раб, простой исполнитель. А Господь, Он ведь, когда на земле жил, помнишь, к кому приходил? К мытарям и грешникам, ну то есть, по–нашему говоря, к мошенникам всяким, аферистам, бандитам и девчонкам легкого поведения. Ну, в общем, к таким, как мы с тобой, сестренка. Он, конечно, ко всем людям пришел, но только мытари, разбойники да блудницы его больше слушали… Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому, что кому больше прощено, тот больше любит. А еще потому, что им, разбойникам да блудницам, терять было нечего, надеяться не на что, жалеть не о чем. Впереди тупик. Они реально на жизнь смотрели. Видели всю ее правду страшную. А у других только миражи да миражи перед глазами… Вот и мой товарищ, который, кстати, Бог даст, нам поможет, тоже миражами увлекся. Когда мы с ним лет двенадцать назад из очередной переделки еле живыми ушли, так он мне сам предложил — пойдем в храм, Спасу свечки поставим. Не знал он, конечно, почему так говорит, но сказал ведь. А сейчас? Как только с ним о духовном заговоришь, он бежит, как черт от ладана. Потому и бежит, что стабильность и сытость земную обрел. Место теплое. Кофе с ликером. Камин. Плед клетчатый. У него есть, что терять. А за Христом идти, значит от мира отречься, от всей этой суеты. Вот и боится он даже слушать об этом. Неприятно ему, страшно. Понимаешь?

— Понимаю. А как его зовут? Я за него молиться буду.

— Его? Владом. Вообще‑то родители при рождении Владленом назвали — это новодел советский — имя в честь Владимира Ленина. А христианского имени он пока что не получил, он не крещеный. Так что молись за него, как за Влада. Так его все зовут. А завтра мы вместе с тобой помолимся. Я, знаешь что? Я «Молитвослов» принесу.

— Ага. Хорошо будет. Принеси.

— Помолимся, а потом я к мамаше на разговор пойду. А ночью, если сможешь, продолжай Иисусову молитву творить… Ту, что сегодня читала. Только с покаянием.

— Ладно, — глубоко вздохнув, зажмурив глаза и блаженно улыбнувшись пообещала Василиса. — Тебе скоро идти.

— Скоро это «скоро» закончится. Только верь, Василек.

— Постараюсь. А знаешь, кто ты, Влас? Ты не исполнитель простой, ты… — Василиса помедлила, и щеки ее налились румянцем, как спелые яблоки, — ты воин… воин Христов.

Глава семнадцатая.

Господин Князев

Когда Влас вернулся домой, мать сообщила, что ему несколько раз звонил какой‑то Князев и обещал звонить еще. Действительно, как только Влас уселся на кухне за мамину яичницу с сыром, зазвонил телефон.

— Это твой Князев, небось, — сказала мать, мотнув головой в сторону телефона. — Поесть спокойно не даст.

— Да ладно, мам. А может, Влад?

Влас снял трубку. В трубке раздался довольно приятный, хотя и немного слащавый мужской голос:

— Добрый вечер, Влас Александрович.

— Добрый вечер. С кем имею честь говорить?

— Лично мы пока еще не знакомы, хотя заочно, возможно… Моя фамилия Князев.

— А имя отчество?

— Зовите просто Князев. Так, знаете ли, проще.

— Чем обязан, господин Князев?

— Дорогой Влас Александрович, нам стало известно, что вы нуждаетесь в срочной помощи, и вот мы готовы вам эту помощь оказать.

— Простите, кто это мы, можно поинтересоваться?

— Мы — это Благотворительный Фонд Широкого Профиля «Утренняя звезда». А я, видите ли, — президент Фонда.

Влас мысленно осудил Влада: «Ну, дает! Сказал бы, что сам помочь не может. А то приплел, не посоветовавшись со мной, какой‑то Фонд».

— Господин Князев, я вам очень благодарен за звонок… Даже не знаю, что сказать.