Начальник тишины

— Христианство есть вольное страдание. Если нет страданий телесных, то есть страдания душевные. Все аскетическое духовное делание построено на душевном страдании. Внутренняя борьба с собственными страстями и бесовскими помыслами вменяется христианину как страдание, даже если он живет внешне спокойно. Такое духовное делание доступно всем христианам; не только подвижникам, но и простым мирянам. Все зависит от свободного выбора, от волеизъявления человека. Вопрос стоит так: хотим мы быть с Богом или нет? А быть с Богом — это значит быть в Любви, Истине и Свете. Про Бога, ставшего Человеком, говорится в Писании: «Он презираем был и отвергнут людьми, Страдалец изведавший болезни; мы не почитали Его, но болезни наши переносил Он, и боли наши терпел Он, а мы считали, что это Бог наказывает Его; и Он изранен преступлениями нашими, сокрушен грехами нашими, но ранами Его мы исцеляемся». И вот, если мы хотим быть с Богом, то путь к Нему лежит через добровольное очистительное страдание.

— А связана ли со спасительным страданием молитва Иисусова, — обратился Влас к Гостю, — та молитва, которую Ты мне в тюрьме дал?

— Авва Виталий, ты как делатель непрестанной молитвы, ответь, пожалуйста, на вопрос, — попросил Гость.

Отец Виталий приоткрыл полу мантии и выставил вперед руку, с шерстяной вервицей.

— Эти четки, — сказал он, — крепкая цепь, которой делатели молитвы связывают себя ради Господа. Многие приступали к молитве Иисусовой, но не многие собирали ее плоды. Чтобы преуспеть в этой молитве, нужно отречься не только от всего внешнего и суетного, но и от многих своих безвредных душевных привязанностей. Иисусова молитва требует полного самопожертвования. Это ли не страдание? Молитва Иисусова — молитва покаянная. А покаяние — это не только изменение собственной жизни, но и непрестанное горькое сожаление о своих грехах. В последних словах Иисусовой молитвы — «помилуй мя, грешного» — заключена великая энергия очистительного страдания, способная превращать лютых волков в кротких агнцев, величайших злодеев — в святых. Так что молитва Иисусова — это непрестанное жертвоприношение.

Получив ответ, Влас поблагодарил отца Виталия. В это время из сеней донесся легкий шум.

— А вот и долгожданная душа, — обрадовался Гость.

В комнату вошла Василиса. У Власа на мгновенье помутилось в глазах. Не смея промолвить ни звука, он с жадностью разглядывал вошедшую. Она была очень красива, много лучше, чем раньше. Ее белое кружевное платье из легкой ткани казалось совсем воздушным. Голову Василисы украшал венок из диковинных цветов, лицо озаряла радость. Перед собой она держала маленькую икону Спасителя, ту самую, которая стояла у нее в комнате.

Влас от неожиданности отпрянул назад и взволнованно спросил:

— Ты не умерла что ли?!

— Умерла. И мое тело лежит сейчас далеко отсюда…

— Где? — вырвалось у Власа.

— В морге пятьдесят второй больницы, на Октябрьском поле. А та, которую ты видишь сейчас — это моя душа.

— Душа? — удивился Влас.

— Да, душа. Дорогой Влас, очень прошу тебя, передай то, что я сейчас скажу, моей маме. Я уже один раз была у нее, а больше ходить нет воли Божией. Попроси ее от моего имени крепко веровать в Господа, заботиться о спасении, ходить в церковь, исповедоваться и причащаться. Скажи ей, что если она будет так делать, то, по милости Божией, мы обязательно увидимся с ней в будущей жизни.

— Хорошо. Передам обязательно.

— Благодарю тебя и за то, что заботишься о моем отпевании, — продолжала Василиса. — Ты можешь попросить отца Серафима, который живет здесь, чтобы он меня отпел.

— Хорошо. Василиса, я так рад видеть тебя! Мне очень понравилось твое стихотворение. Молись за меня, пожалуйста.

— А ты за меня.

— А за тебя‑то разве нужно, ты же уже спаслась?

Василиса кротко улыбнулась и негромко сказала:

— Молись.

— Влас, если отец Серафим будет тебе по сердцу, — взял слово Гость, — попроси его быть твоим духовным отцом. Без духовника в эти лукавые времена трудно спастись. Сейчас не так важно, в какой части света живет человек, потому что весь мир стал на одно лицо; неважно, в большом городе он живет или в малом селе, в великой лавре или в маленьком скиту, одно важно — найти духовника. Если не нашел, ищи, и если опять не нашел, опять ищи, прося помощи свыше. Ищущий обрящет, и просящий получит… Сейчас мы уйдем.

— Как уйдете? — перепугался Влас. — А как же отец Серафим?

— На прощание, Влас, я повторю завет, данный Мною ученикам. Помните слово Мое, которое Я сказал вам. Раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас. Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу… А вы благословляйте проклинающих вас, молитесь за обижающих вас, любите врагов ваших, любите убивающих вас.

С этими словами Гость поднялся со скамьи и медленно, как бы в глубоком раздумье, вышел через сени во двор. Кот Абрикос проводил Его до входной двери, но на улицу не пошел. За Гостем по одному проследовали великомученик Георгий, мученик Севастьян и преподобный Виталий.