Начало

– Грейден, – мягко позвал Фергус. Он поднялся со своего места и пересел рядом с мальчишкой, затем достал из кармана рубашки чистый платок и осторожно коснулся его плеча, разворачивая к себе. – Посмотри на меня. У тебя пальцы все в сладостях.

– Ой, – искренне удивился Грейден раздавленной конфете, механически протягивая перепачканную ладонь Греху, и тот слишком заботливо для эгоистичной твари, пожирающей каждого встречного, вытер сладкие следы. Фергус сжал в кулаке перепачканный платок, посмотрел пристально в глаза мальчику.

– Послушай меня. У каждого есть вещи, о которых им бывает сложно говорить. Не потому, что не хочется, а просто нет моральной собранности. Или храбрости, называй как хочешь. Думаю, тут мы похожи. Я не буду пытать тебя и выяснять, откуда и почему ты бежишь. Когда у тебя появится желание – тогда и расскажешь мне все сам. По своему выбору. И я в ответ расскажу тебе о себе. Идет?

Грей сцепил пальцы в замок, но взгляда не отвел, внимательно слушая каждое слово. Он – черный силуэт на фоне розовеющего заката за окном, и в темноте его глаза светились чистым серебром.

– Не все ли равно, Грех? Кому какое дело?

– Мне не все равно, и я хочу знать это. – Фергус с трудом удержался, чтобы не положить ладонь на его плечо. Такой жест не будет для Грея ободряющим, потому что он отличался от других детей. – На остальных мне плевать, Грейден. Я говорю сейчас конкретно о нас с тобой. Я не хочу, чтобы ты думал, что я не хочу делиться. Просто даже такому, как я, бывает сложно. И я понимаю, что мой вопрос может быть сложен для тебя, так что давить не собираюсь. Я хочу, чтобы ты знал: у тебя есть выбор. Ты никому ничего не должен.

Грейден опустил глаза и прикусил нижнюю губу, выглядя тревожно-бледным.

– Говоришь так, словно мы знакомы уже давно.

– Я отбитый на всю голову, так что скованность и неловкость явно не относятся к перечню моих лучших качеств.

– Мне придется привыкнуть.

– Я не буду напирать, – улыбнулся Фергус и протянул ему другую конфету.

– Тебя уже слишком много, – Грейден сделал паузу, забирая конфету, и, словно примериваясь, договорил: – Фергус.

– Мне, кстати, нравится, когда ты зовешь меня по имени, – улыбнулся Фергус, поднялся и отсел обратно.

Грех устало привалился к стене и прикрыл глаза. Он чувствовал, что силы снова на пределе и ему нужно совсем немного сна, чтобы накопить и переработать то, что он отнял у всех, кто попадался ему на пути.

– Хочешь, расскажу про Великую Волчицу? Отсюда видно горный хребет, в котором, по легендам, была ее пещера, но люди слишком все драматизируют насчет ее характера. – Фергус приоткрыл один глаз, и увиденное заставило его сдержать улыбку, чтобы не напугать мальчика.

Грейден изо всех сил постарался принять незаинтересованный вид, но блестящие в полумраке любопытные глаза сдали его полностью, и он выпалил, не утерпев:

– Расскажи.

Глава 6

О Теневале ходило множество разных слухов и легенд.

Он стоял обособленно от крупных трактов и других поселений, окруженный густыми лесами, озерами и огромным плато пустынных земель с руинами Завода. Город был огорожен высокой стеной, из-за которой робко выглядывала пара высоких шпилей сторожевых башен и ратуши да верхушки покатых крыш домов. Здесь открыто не принимали гостей, не радовались приезжим, а если кому-то удавалось пройти за ворота, то обратно уже никто не возвращался.

Единственным путем, проходившим через город, была железная дорога, которая вела к вокзалу Сгоревших Душ – последнему пристанищу смертников, получивших одобрение от Системы покинуть свой родной город. Недавно паре человек удалось сбежать из Теневаля, и именно эти люди донесли информацию о странных оккультных обрядах, жестоких порядках и законах за стенами. За последние годы Теневаль превратился в маленькое обособленное государство, и нужно было разобраться, что там происходит.

Фергус в пути выдавал информацию попутно с идеями и предполагал, что отбросы общества, которые занимали высокие должности чиновников при Них, скорее всего, бежали в Теневаль, где и захватили власть. Возможно, кто-то из Высших Демонов заключил с людьми контракт и установил сильную защиту вокруг. Эти мысли были логичными и имели место, ведь, судя по рассказам очевидцев, творилось там явно что-то нездоровое наряду со странными ритуалами и казнью невинных граждан за малейшую провинность.

К разговору в Вертице они больше не возвращались, и Грейден старался не думать о нем, хотя первые несколько дней их путешествия ловил себя на том, что украдкой старался поглядеть на запястья и шею Греха. Это позволило ему заметить один факт – Фергус никогда не показывал открытых участков кожи помимо лица и ладоней. Даже манжеты рубашки казались плотными и тугими, прилегающими ровно по основанию кистей рук. Не то чтобы сам Мастер хотел видеть больше, – просто сам факт того, что Грех никогда не закатывал рукава и не ослаблял галстук, жабо и бабочки на горле, очень бросался в глаза. Мастер тоже любил запаковываться, но у других такого никогда не замечал, оттого чувствовал себя несколько странно.