Начало

– Шпаги фузилерам не выдавать, – отдал распоряжение я, – В атаке хватит и штыка.

Собственно, лет через десять такой же приказ по армии отдаст новый фаворит Екатерины – Потемкин.

Шигаев и Подуров равнодушно кивнули, Ефимовский возмутился:

– Зачем рушить воинский порядок?

– Это не порядок, а абсурдит, – козырнул я слабым знанием немецкого. Чем заработал еще удивленных взглядов.

– Ну какие из крестьян фехтовальщики? Вот вы, Ефимовский, сколько учились шпаге?

– Лет пять, больше шесть, – задумчиво ответил капитан.

– Вот! – я назидательно поднял палец. – Зачем мушкетерам из бывших крестьян шпага? Учите штыковому бою крепко, и до нее дело не дойдет. Можете выдать кинжалы или ножи. Для самого крайнего случая. Шпага дура – штык молодец! – заканчиваю я разговор с военачальниками переделанной максимой Суворова.

Глава 7

Всю следующую неделю я тружусь аки пчелка по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Сильно спасают Ваня Почиталин и Немчинов. Последний и вовсе прописался в моей приемной – поставил стол, по моему совету завел журнал приема посетителей. Появилось минимальное планирование. Аристарх Глебович также выполняет роль походного казначея. Я выдаю ему общую сумму на те или иные расходы – он уже оформляет все документы, росписи и реестры. Всего в подвалах Рейнсдорпа оказалось около двухсот тысяч рублей.

Кроме двух секретарей, обзавелся персональными охранниками. Во-первых, десяток Афанасия Никитина из зарубинской сотни вместе с ним самим. Гвардейцев Мясникова пришлось отдать Шигаеву, а совсем без охраны оставаться не хотелось. Так что пришлось забирать Афанасия. Во-вторых, выписал себе двух казацких близнецов – Игната и Ерему. Эти двадцатилетние лбы – сыновья генерала Творогова, который, став воеводой, развил бурную деятельность. Окончательно прекратил грабежи и разбой в городе, вернул торговлю на рынках, стал возрождать губернский штат служащих. Для чего, после нескольких моих намеков, объявил призыв грамотным людям. Положил им оклады. Некоторые дворяне, которые прятались по подвалам да чердакам, откликнулись. Кушать-то хочется. Как миленькие принесли присягу вместе с другими горожанами, написали отказные письма. Творогова я опасался, поэтому решил взять негласных заложников – его сыновей. Разумеется, под соусом престижной службы государю. Их же я собирался увезти в своей свите с собой из Оренбурга. Поди потом – предай меня.

Опасался я и Лысова. Поэтому, как только было закончено формирование новых казачьих частей, раздергал его полк на части. Одну сотню казаков и одну башкиров под командованием Хлопуши отправил брать два ближайших к Оренбургу завода – Белорецкий братьев Твердышевых и Авзяно-Петровский дворянина Демидова.

– Никакого разбоя не учинять! – инструктировал я ссыльного. – Ничего не разорять и не рушить. Повесил управляющего, принял присягу у заводских. Кто изъявил желание в полках послужить – забрал с собой. Иные, приписные крестьяне похочут уйти по домам – пусть идут.

– Так ведь завод встанет, – дельно заметил Хлопуша. – Кто же тебе, царь-батюшка, ядра да мортиры лить будет, ружья делать?

– Не встанет. Соберешь главных мастеров. Скажешь, что завод нынче ихний. В паях. Ты у сержанта-то грамоту выучил?

– Заканчиваем азбуку… – ссыльный тяжело вздохнул. – Капрал Долгопят в полк просится, умаялся со мной. Подговорился с сержантом Неплюевым, что твои указы спомогал писать. За деньгу малую учить меня будет.

– Проведи сбор мастеров, – продолжал инструктировать я. – Пущай сразу паи запишут и казну Демидовых да Твердышевых арестуют себе. С нее платят крестьянам. Я же буду выкупать ядра да прочие изделия за твердую цену в казну. А они уже делить доход по паям. Цены возьмешь у Немчинова.

– Так-то может и ладно будет, – согласился Хлопуша.

– Будет, будет. Дай сразу урок мастерам. Нужны поперву не пушки и ядра, а всякий артельный струмент – лопаты, пилы, топоры. Пусть делают до нескольких тысяч.

– Почто так много?

– Каждому пешцу дадим короткую лопатку, обрезанную. Сделаем в ротах размысловые капральства. Переправы строить, апорши рыть…

– Уразумел, – кивнул Хлопуша. – Колик у меня сроку?

– Седмица, больше две. Потом Катькины войска пожалуют.

Еще две лысовские сотни во главе с полковником я направил брать до конца крепости Верхнеяицкой линии. Служили там большей частью казаки да «инвалиды» – старые солдаты. Вряд ли можно было ожидать там сильного сопротивления. Скорее всего на мою сторону еще перейдет изрядно воинских частей.

Последняя сотня казаков и две сотни татар со старшиной Мустафановым поехали в сторону уральских заводов. Я пока опасался раздергивать войска и двигать полки в соседние губернии – мне еще с Каром разбираться да Яицкий городок штурмовать, но заводы… это созревшие яблоки, готовые упасть в мои руки. Почему бы не подергать за ветки?

– Ежели встретишь сильное сопротивление заводских солдат, – советовал я Мустафанову, – отступай. Ну а как местные за тебя, нападай.

Дальше шла та же самая инструкция, что я давал Хлопуше.

* * *