Начало

— Надеюсь, на М-63 найдется хотя бы один конгениальный эксперт, — смущенно пробормотала Татьяна. — Только, чур, доктор, с Кор-Харром будете общаться вы. И он и Тсалит вызывают у меня проявления агрессии, а я чту кодекс Лазарета!

Лу-Тан встревожено взглянул на нее и вздохнул с облегчением, поняв, что она шутит.

— Когда я закончу разговор с Кор-Харром, вы расскажете мне, кто такой «чур»! — пригрозил он и залихватски шлепнул ластой по консоли.

Через несколько мгновений на экране вновь появилось недовольное лицо Кор-Харра: гребешок свисает вперед, глаза подозрительно сощурены, нижняя челюсть чуть выдвинута — воплощенное вежливое недоверие.

— Прости меня, Первый среди Тройки! — хлопнул ластами Лу-Тан. — Я забыл за нашим разговором попросить тебя об одолжении.

Кор-Харр не счел нужным отвечать. Лишь еще больше сощурил глаза. Гребешок наливался ярко-синим.

— На Станции закончились некоторые лекарственные вещества. А некоторых в сложившихся обстоятельствах может быть недостаточно. Я хотел бы сделать заказ на М-63. Но, поскольку вы препятствуете нашей связи, я не могу этого сделать.

Кор-Харр помолчал.

— Я желаю взглянуть на список!

— Высылаю, — равнодушно кивнул «морж».

— А говорил, что мы можем заниматься своей обычной деятельностью, — пробормотала Татьяна достаточно громко, чтобы быть услышанной. — Неужели врал?

Гребешок гока стремительно побледнел.

— Зачем столько сыворотки Д-Хака? — удивился гок.

— Лихорадка Го-Крейги тебе знакома? — поинтересовался Лу-Тан. — Она возникает вне пределов вашей звездной системы в двадцать пять раз чаще, чем внутри ее. Причем процент увеличивается по мере удаления к краю Галактики. И эта тайна до сих пор никем не разгадана! Вирус молниеносен, способ передачи не установлен, симптоматика: тяжелые трофические язвы, переходящие в гангрену тентаклей, заражение жизненной жидкости, смерть. Сколько гоков на каждом из ваших крейсеров, Первый из тройки?

Кор-Харр задумчиво подвигал челюстью.

— Я сам переправлю список на М-63. Надеюсь, пока они соберут заказ, мы решим нашу маленькую проблему?

Они с Лу-Таном схлестнулись взглядами. Татьяне даже показалось, что зазвенели шпаги, и искры с блестящих струн клинков посыпались на землю.

Кор-Харр сдался первым. Позорно бежал, попросту отключив экран.

Лу-Тан устало опустил тяжелый подбородок на сплетенные тонкие пальцы.

— Вы готовы завтра самостоятельно провести нейротерапию? — неожиданно поинтересовался он.

— Да, — уверенно кивнула Татьяна. — Но только если вы будете рядом!

Неожиданно Лу-Тан рассмеялся.

— Я удивляюсь вам, Танни! Вы почти в одиночку провели сложнейшую операцию и продолжаете быть неуверенны в собственных силах! Отчего это?

— Человеку свойственно заблуждаться, — улыбнулась в ответ Татьяна Викторовна. — Вот и Артем всегда говорил, что у меня комплекс отличницы…

Сказала и испуганно зажала рот ладонью. Сердце замерло на два удара. На два слога.

Лу-Тан побарабанил пальцами по консоли.

— Сделаете мне одолжение? — вдруг спросил он. — Умеете вы петь, Танни?

— Петь?

— Спойте мне! — попросил Лу-Тан. — Давайте забудем обо всех происшествиях! Отправит Кор-Харр информацию на М-63, не отправит — не важно. Пока еще у нас есть наше время, будем использовать его с умом! Пойдемте ко мне. У меня есть для вас подарок.

Татьяна удивленно подняла брови.

Идя рядом с «моржом» по коридору, она прислушивалась к себе. Бим семенил рядом, иногда поглядывал на нее снизу вверх. Чувствовал ли пес ее сомнение? Имя, которое она старалась не упоминать, имя, ставшее ключом к комнате, наполненной болезненными воспоминаниями, впервые было произнесено без напряжения и душевной судороги. Артем, как живой, стоял перед ее внутренним взором и улыбался. И она нерешительно улыбнулась ему в ответ.

Лу-Тан нырнул в бассейн, едва они вошли в покои. Проплыл пару кругов у самого дна, поднялся на поверхность, перевернулся на спину, закинув передние ласты за голову.

— В углу на кресле, — ворчливо пояснил он. — Возьмите, это ваше!

Татьяна Викторовна, слыша за спиной цокот собачьих когтей, обогнула бассейн, прошла в дальний угол комнаты. На кресле возвышалось что-то, скрытое мягким вытянутым футляром. Еще до того как она открыла его, сердце вновь пропустило пару ударов. Кажется, она догадывалась…

Да. Это была она — старая гитара ее мужа. Судя по блеску дерева, инструмент отреставрировали, если не сказать, обновили.

Она задумчиво погладила гриф, потрогала колки и коснулась струн. Те отозвались чистым звуком, словно и не фальшивили, отчаянно дребезжа, ранее. Там, на Земле.

— Я подумал, вам это понадобится… когда-нибудь, — пояснил Лу-Тан, и Татьяна почувствовала, что он волнуется. — Вы мне споете?

Она подняла гитару, села в кресло и Бим тут же навалился на ноги теплой тяжестью.

— Я почти все песни забыла! — грустно улыбнулась она.

— Почти? — уточнил Лу-Тан.

Татьяна Викторовна тронула струны и тихонько запела ту единственную, что помнила не памятью — сердцем.

Старый доктор слушал, смотрел в потолок, которого не видел. Звездная дорога разворачивала перед ним мерцающее полотно, звала в неведомые дали, шептала о скором начале движения…