Начало

Теория и практика – вещи разные. "Только абсолютное одиночество – путь к познанию Бога". "Откажись от всего человеческого, и только так ты познаешь Истину". "Уйди из мира, и ты придешь к Богу". Видимо, и здесь мне придется ломать устоявшиеся веками правила. Извините, светила и святители. Не обессудьте, мэтры, столпы, гранды и прочие великие компиляторы. Не согласен! Не согласен! Не вам кричу, избранные счастливчики Разума и Веры. Не с вами спорю, с самим собой пытаюсь прийти к согласию. Вот, с одной стороны – все мое творчество. Мои написанные книги и те, которым еще предстоит выйти в свет, чтобы столкнуться с тьмой. Множество красивых слов, живых и волнующих тем, неоднозначных и сильных образов. И планы, планы, планы. Планы, уходящие за горизонт отпущенных мне земных лет. Планы, которые с некоторых пор я вынужден согласовывать с хронологическими рамками собственной жизни. Словно табун породистых лошадей, рвутся мои планы на волю, не боясь предстоящего пути и даже не думая рассчитывать силы на всю дистанцию. И только я знаю: не все из них достигнут цели. Не всем будет суждено исполниться и воплотиться в этой жизни. Это все, с одной стороны. А с другой – конкретный живой человек. Человек, который далек от какой-либо философии. Человек, которому нужна конкретная помощь. Моя помощь! Я могу отстранить этого человека и уйти в сторону. Я могу сказать: "Цель моя – мое творчество и других целей в жизни моей быть не может и не должно!" Но. Не могу я так сказать. Не хватает сил. Я верю писаниям и жизнеописаниям. Я чувствую, что слабость моя преступна. Я знаю, что нельзя разбазаривать отпущенные мне силы. Я понимаю, что в каждый час моего общения с тем, кто нуждается в моей помощи, я теряю драгоценнейшее время, которое я вынужденно отбираю у своего же творчества. Силы, потраченные на помощь одному человеку – это те же силы, которые могли бы родить не одну главу и даже не одну книгу. Один разговор равен одной главе. Месяц общения – ненаписанной книге. Помочь одному или попытаться помочь тысячам? Можно ли помочь тысячам, отказавшись помочь одному? Имею ли я право писать о том, о чем пишу, если при этом я сам отказываюсь помочь тому, кто нуждается в этом? Нет, не имею! Отложи в сторону все свои дела. Забудь все свои высокие цели. Перестань жить абстрактными категориями. Спустись на землю и посмотри: вот на пороге твоего дома, на пороге твоей жизни стоит живой человек. Он ждет от тебя конкретных действий. И если ты откажешься – разорви и сожги все свои тексты, забудь о своих великих и грандиозных планах! Ибо в этом случае и тебе, и планам твоим – грош цена!

Не знаю, может быть, все эти переживания – всего лишь национальная черта русского человека. Может быть, классическая философия держится именно на полном отрицании всего живого и человеческого. Может быть, настоящий философ должен стоять над суетным миром. Может быть, презрение и высокомерие к "простым людям" это и есть основное качество интеллектуалов и глубоких мыслителей. Если так, значит, я не хочу быть и никогда не буду настоящим философом! Уж лучше я останусь человеком. Помогут мои книги кому-нибудь или нет, это еще вопрос. А то, что без моей помощи вот этот человек не выживет – это бесспорный и очевидный факт. А значит, выбор сделан и жребий брошен.

Если Господь поставил передо мной человека, которому я могу хоть чем-то быть полезен, значит, Он ждет от меня реальных действий. Ведь кто кто, а Он знает о важности и нужности моей работы. И, тем не менее – ставит передо мной этого человека. Искушает? Проверяет? Выясняет, насколько я могу быть тверд и настойчив в решении своих главных задач? Чем я пожертвую и от чего откажусь. Что для меня важнее. Не зря ли мне даны какие-то силы и способности. Могу ли я совладать со своей патологической человечностью ради достижения более высоких и благородных целей. Насколько критичен уровень моей хронической наивности. Неужели после бесконечных и безуспешных попыток найти правду среди людей я способен еще на одну такую попытку. Да, способен. К величайшему сожалению. К огромнейшему счастью.