Начало

Приезжают коллеги. Рассказывают о своих новых успехах, интересуются моими. А я понимаю: любой новый успех здесь – дальнейшее поражение там. Здесь – в грубом бизнес-теле, там – в забытой и брошенной на произвол душе. В надежде вернуть утраченное еду к давнему знакомому и вроде как не другу, конечно, но приятелю. Когда-то вместе начинали. Приезжал ко мне ночью занять сто долларов на первую машину. Потом – раскрутка. Затем – теннис, сауны, бильярд, волейбол, фитнесс, стрелки, разборки, теннис, бильярд, волейбол и – мытье нового Мерседеса на глазах у изумленной публики. Оказывается, сам генеральный из генеральных тоже человек! Вот он: стоит по пояс голый, и сам моет свою машину! Торсом это не назовешь. Не понятно, зачем ему нужен теннис и все остальное, если результата никакого: любимая рыба "по-царски" и бесконечные расслабления в ночных клубах свели на нет все его "спортивные" усилия. С тряпкой и с ведром воды он неумело растирает грязь по серебристым бокам упитанного и нафаршированного фашиста. Все это было раньше. Несколько лет назад. Сейчас еду к нему вспомнить былые времена. На самом деле – на поиски того момента в собственном прошлом, где вроде бы еще была хоть какая-то душа. Приезжаю. Выходит. Рад, очень рад видеть. Модная стрижка, демократичный костюм, имидж – в ногу со временем, не узнать бывшего бандито-коммерсанта.

"Вон, видишь, мой Пэтфайндер. Неделю как купил. Недорого, 85 тонн. Еще столько же на фарш истратил. Есть еще БМВ Индивидуал и Мерс эксклюзивный, Порш в гараже пылится, ждет погоды нормальной. А зимой же нужно на чем-то ездить! Не дождешься, пока дороги начнут чистить. Пошли: посидим, поскучаем. Не все же делами заниматься. Мне там пацаны кальян золотой привезли с инкрустацией и табаки всякие, сейчас покурим, вспомним молодость. Вот тут я и живу по-скромному, заходи, будь как дома. Шахматы видишь? Из слоновой кости. Какой-то там король играл. На аукционе был, купил не глядя. Модно сейчас. Сыграем? Вообще-то я поднялся совсем не на том, чем мы с тобой занимались. Это было так, игрушки. Для отвода глаз. Вот сейчас – реальный подъем пошел. На такие темы вышел, что раньше и не мечтал. С людьми познакомился. Короче, как видишь, все путем!"

Смотрю, слушаю, улыбаюсь. Подошел к кальяну – красивый кальян. Потрогал слонового слона. Тяжелый слон!

Не дай Господь такого "подъема"!

Все, последняя точка. Конец старой жизни. Нужно начинать новую.

А новая не спешит начинаться. То и дело требует проявления годами наработанных старых навыков. Еду домой. По пути нужно пересечь шрам между двумя частями некогда одного большого тела. Рубец – метров триста. По обе его стороны – доблестные пограничники. Недавно кто-то покушался на жизнь какого-то депутата. Депутат выжил, теперь страдают тысячи мирных и ни в чем не повинных граждан. Все они, и я в том числе, неожиданно для себя превратились в потенциальных убийц депутатов. На борьбу с нами брошены все силы, а кое-где – армейские подразделения с зелеными броневиками. Вдоль дороги людей в форме больше, чем деревьев. Пограничникам помогают внутренние войска, им – беркуты, а им простые, но вооруженные до зубов милиционеры всех мастей и пород. Кроме того, по трассе то и дело рыщут какие-то то ли экологи, то ли лесничие. Кое-где – недобитую жертву поджидают голодные казаки с настоящими полосатыми жезлами. Все хотят кушать, а кушают все только деньги. На таможне – очередь дня на два. Таможенник наметанным глазом выбирает платежеспособные автомобили. Декларации выдает здесь же в обмен на купюры. Сам же советует, как лучше их заполнить. "Деньги вписывать?" "А сколько у тебя?" "Столько и еще вот столько". "Столько впиши, а остальные не нужно. По правилам ты их можешь не декларировать". "Спасибо!" "Не за что! Успешной дороги, земляк!" – и хитрая, многозначительная улыбка. Успешная дорога заканчивается метров через двести. Беркуты. С автоматами, пистолетами, наручниками. "Что везем?" "Вообще-то, я только что прошел таможенный досмотр". "Ну, это же таможенный, а здесь – послетаможенный!" Хохот. Еще хохот. А потом коротко и ясно: "Деньги есть?" Достаю деньги и декларацию. Благодаря таможеннику денег немного больше, чем записано. Благодаря беркуту их становится ровно столько же.