Начало

– Третья война с «Римским Престолом». Они тогда смогли отбить Новый Неаполь. Ох и много же тогда народу полегло. Мы были на передовой, и попали под самый молот вражеского огня. Мне пришлось тогда самому уводить машину.

– Много он пережил. – Безрадостно констатирует Данте, посматривая мельком на безжалостную машину войны.

– Конечно. Переделанный бесчисленное количество раз он теперь способен отбить ракетный залп. Пару лет назад мы установили систему активной защиты. Да орудие поменяли. Теперь там мощный энергетический пульсатор. А при желании, можно установить и компактную одноразовую рельсовую пушку, только вот мы её потеряли.

– Собраться! – Слышится крик откуда-то издали. – Начинам операцию «свистопляска» по заявке!

Данте мигом повинуется рефлексам и поворачивает голову в сторону источника звука. Его глаза фиксируют, что люди, в количестве нескольких десятков собираются в одну линию по дороге, передёргивая затворы на оружии. Всем процессом, словно дирижирует Вингардес, направляя бойцов, дирижёр направляет музыкантов при исполнении симфонии.

Четверо спецназовцев проносятся мимо и забираются в БТР, прямо за ними спешит Яго, окрикивая брата, чтобы тот поскорее забирался в машину.

Послышались отчётливые шлепки подошвы о мокроватую землю, к Данте и Андрону подбегает Вингардес и с горящим торжеством в глазах хватает юношу за плечо, празднично говоря:

– Ну, сынок, настал день… э-э-э-у, ночь, да, так точнее… В общем неважно, настала ночь твоей славы. Сегодня, сейчас ты превратишься из обычной уличной шушеры в настоящего бойца. – И подтолкнув за плечо, боец спецназа направил парнишку в БТР.

– Вингардес, с тобой всё в порядке? – Вкрадчиво изрёк человек в шляпе. – Я тебя никогда таким не видел.

– Прости, Андрон. Давно мне этого не хватало. Пространство, войны, честная лобовая атака, прямо как в старые добрые времена. Мне надоела это жизнь, если всё, что я в ней делаю, так это выискиваю людей, неугодных правительству Сиракузы-Сан-Флорен и делаю так, чтобы их никто не нашёл. Н-а-д-о-е-л-о.

– Хах, ты же говорил Данте держаться, а сам как взведённый.

– Это другое. А теперь давай к тому пацану! – Подтолкнув Андрона в плечо, прокричал сквозь тарахтение БТРа воин. – Давай-давай! Я здесь сам управлюсь.

Люки закрываются, и кондотьер успел залететь в самый последний момент, заняв положенное место в машине. Как только двери затворились рация одного из бойцов спецназа, сидящего в старой ободранной и повреждённой форме, зашипела небольшая рация.

– Приём. – Обратился воин к оператору.

– Это Вингардес. Все докладывают, что на местах и готовы к началу операции. Можете начинать.

– Поехали! – Кричит куда-то вперёд боец, убирая рацию. – Жми, водила! Теперь наши жизни в твоих руках!

БТР тронулся. Всех сидящих в машине тут же слегка тряхнуло и стало качать. Один из бойцов тут же достаёт некое устройство, похожее на тонкий сенсорный планшет и стал водить пальцами по экрану. Так он подключился к системе управления главным оружием.

Данте полностью погрузился в собственные мысли. Каждая клеточка его тела сотрясается от одной мысли о грядущей битве, но сила воли заставляла не терять рассудок и не предаваться паники. Страх, боязнь, ощущение смерти и недюжинные волнения действительно бушуют в душе парня, заставляя время вытягиваться в один длинный, практический бесконечный, коридор. Но тут же всё уныние и ужас от смерти перекрывал сам жар, идущий из сердца. Ненависть и злоба, смешанные в гремучую смесь, вылились в одно ощущение – жажда мести. Данте несёт возмездие за друга, не просто знакомого с улицы, или товарища, а именно друга с которым он был знаком всё жизнь. Начиная с детства, они вместе выживали, отчаянно вырывая свой кусок у мира, наполненного горем и нищетой. Вместе шли в некое подобие школы и вдвоём дрались с «хозяевами» дворов. Вместе они начинали зарабатывать в мире, лишённом самого понятия «достойный заработок». Всегда, повсюду вдвоём и заканчивая последним днём, когда в последний раз пожали друг другу руки. Боль от потери, невозможность больше увидеть лицо друга и жажда крови убийцы превращаются не просто в средство от волнения, но разносятся по душе жарким пламенем, лишь раскочегаривая адскую печь ненависти.

– Убью… паскуду… – шёпотом, не слышимо из-за работы двигателя, вымолвил Данте.

Злоба и жестокость произнесённых слов была настолько сильна, что кольнула уши Андрона. Мужчина повернулся к молодому Данте, обращая свою речь, полную спокойствия и сдержанности:

– Тише, молодой человек. Будь менее… воспламеняем.

– Простите, господин кондотьер, не могу. – Бросает юноша, проверяя по белым светодиодным показателям на обойме количество патрон.

– Тогда, сегодня ты погибнешь, зря. – Тонкие губы наёмника разошлись в улыбке, а сам мужчина почесал щетину на подбородке. – Если не обуздаешь свой гнев, он, рано или поздно сломает тебя.

– Возможно, но не сегодня. – Огрызнулся парень, яростно добавив. – Сегодня, я ещё хочу выпить за смерть одного урода.