Начало

– Подъём, солдаты! – Во всё горло тут же заорал командир, пытаясь перекричать вопящие будильники и ему это удалось, ибо громогласный приказ офицера напрочь превозмог звонкий вопль бурильных механизмов.

Голос достиг и уха одного юноши, спавшего практически в самом конце эпохальной казармы. Звонкий голос тут же становиться сигналом для действий, причём практически автоматических и полу обдуманных. Но тут же внимательный взгляд парня упал на будильники, которые им выдали в армии. Несмотря на, то там семь часов, положение солнца ещё не дотягивают до семи. Об этом говорит тень солнечных часов, что стоят на тумбочке.

– Шевелитесь, черви! – Орёт командир.

Парень в суматохе ищет одежду для ног и тут же находит чёрные военные штаны, беря их и надевая. Затем на глаза попадаются высокие берцы, больше походившие на шнурованные сапоги. Цельный кусок кожи, которому предали форму и пришили подошву, приходятся на стопы, подминая под собой брюки.

– Проклятье, Данте! Быстрее! – Кричит офицер. – Все практически оделись! Реще! А то на построение опоздаем!

Юноша впопыхах находит куртку. Чёрная, сшитая из новой ткани, не пропускающей влагу, она длиной практически до колен, больше напоминая удивительное военное пальто.

– Данте! Шевелись! – Кричит офицер, осматривая казарму, где одеваются ещё пара человек.

Юноша перекидывает сумку через плечо и выбегает за порог, чувствую крепкую ладонь командира, поставившей ему подзатыльник.

При выходе из казармы парня тут же встретила стена свежего прохладного утреннего воздуха, но наслаждаться утром времени нет. Юноша, задыхаясь, со всех ног бежит на плац, лишь бы успеть на построение и встать к нужному отделению.

Позади бегущего парнишки остаётся «квартал казарм». Именно так называли несколько десятков блестящих металликом полуцилиндрических построек, в которых живут солдаты, согласно отделениям. Вместе с Данте, практически нога в ногу бегут, и остальные бойцы военной части. Седые и молодые, бритые и бородатые, арабы и остатки европейской нации: все. Тут нет различий по расе, возрасту, полу или национальности. Все едины в стремлении свергать прогнившие режимы и устанавливать праведное царство Канцлера. Под праведные знамёна нового вершителя судеб встают тысячи различных человек, и всех объединяет лишь святая воля создать новый мир. Главное – пылающее сердце и идеологическое соответствие духовным нормам Ковенанта, которые держаться на столпах радикального клерикализма, христианско-католического фундаментализма и неприязни всего антиморального.

Данте, вместе с целой толпой солдат, пробежал за сетчатый забор, оградивший их квартал, и стал судорожно искать глазами нужную позицию. Всюду слышится отборный армейский мат, ругань, перекрываемая звонкими и чёткими приказами командиров. И всё это под торжественную музыку построения.

Под его ногами свежий асфальт, с недавно нанесённой разметкой, ноги ещё не привыкли к такой ровной поверхности, инстинктивно ищут какой-нибудь ямы, да шнурованные сапоги, которые тут зовут «берцы» ещё в диковинку.

Внезапно юноша встал, точнее ноги не пошли. Так парень останавливался, если впереди на улицах были подозрительные ямы, но тут же осознал, что здесь ровная поверхность и продолжил шаг. Даже в Сиракузы-Сан-Флорен, который интенсивно возрождали, ещё было множество ям и целых уличных оврагов, которые ноги запомнили на уровне инстинкта. И тут же его едва не обматерили за то, что он встал как вкопанный.

Глаза Данте поймали в поле зрения нужных людей и нужное место. В суматохе и мельтешении фигур он смог найти позицию на плаце и через несколько секунд занял её, ожидая действий.

Пока три тысячи человек Армии Ковенанта пытаются занять огромную территорию, согласно Министерскому Протоколу, юноша спокойно посматривал по сторонам. Это часть действительно огромна, а плац настолько широк, что спокойно вмещает в себя примерно десять тысяч солдат. И всю эту махину возвели примерно за две недели, когда передовые части Канцлера, прорвались сквозь городскую республику, став готовить плацдарм, для следующих войн.

«Каждый должен знать своё место. Будь то на плацу или в вихре войны». – Подумал в мыслях Данте, которые тут же развеялись колкой репликой:

– Что ты сегодня поздновато, братец.

Юноша повернул голову направо и увидел знакомые очертания лица. Высокий темноволосый парень, с широким, но утончённым, носом, изумрудными глазами, с крупным лицом в целом. Парень так же облачён в чёрные военные одежды: берцы, штаны, тепло-кофту и военное пальто с сумкой наперевес.

Данте слегка улыбнулся, отвечая такой же ехидной фразой:

– Яго, как это ты так раньше меня тут оказался? Всегда же последним прибегал на построение.

– Я просто давал тебе фору. – Шуткой отвечает брат. – Не хотелось смотреть на тебя проигравшего.

Улыбка Данте не стала шире или выразительнее, но переменилась на более душевную. Он было рад, когда узнал, что его брат, Яго Валерон тоже попал на службу Канцлеру и в тот же самый корпус.