Начало

«Преторианец» обратил взгляд на Форум Трояна. Вместо эпохальных колонн там теперь тучи домов, собранных из жести и досок. Трущобные домики стали единственной преградой между ними и выжившими солдатами. Первоначальный Крестоносец всё понял, прежде чем «Преторианец» решается донести ему ответ, прерывая того, гневной репликой:

– Так проделаем себе путь!

Клинок «рыцаря» с металлическим скрежетом опустилась на первый дом, разрывая пластины жести. «Преторианцы» мощными кулаками стали проделывать в домах бреши, вынося стены из гнилого дерева. Три минуты крушащих и мнущих ударов хватило, чтобы разнести трущобные постройки и выйти на улицу Виа деи Фори Империали, чтобы ужаснуться.

Перед группой образовались высокие постройки, некогда отражавшие великолепие Рима. Теперь это обломки иной цивилизации, ставшие горестным напоминанием о былом величии под сводами серого небосвода. Раньше там стоял памятник Виктору Эммануилу Второму. Теперь же груда камней. Но не это ужасает – средь развалин бой ведёт несколько человек, укрывшись в них, как в месте последнего боя. Серые шинели, чёткие команды выдают не римских оборванцев, а вполне подготовленные отряды. И серая площадь перед местом последнего рубежа завалена кучами тел. Средь гор трупов и серые шинели воинов Канцлера, и пёстро одетые тела противников. Тут сгинуло роты три солдат Ковенанта, не меньше. Пространство между растерзанным памятником и руинами зданий истерзано сверкающими бликами сотен выстрелов. Крики умирающих и раненых одной громкости, что и звучание стрелковой канонады.

Плотный огонь прижимает верных Канцлеру солдат. Человек пятьсот окружают площадь со всех сторон, уже смакую победу, расстреливая едва ли не вплотную «Серые Знамёна».

– Отомстим за павших братьев! – Взревел Джузеппе, подняв клинок высоко вверх. – Покажем этим псам, чего мы стоим!

Не задумываясь, все ринулись в бой, неся смерть и боль последователям Римского Престола. Штормовой огонь «Преторианцев» создаёт плотную завесу, не дающую подойти врагу к последним выжившим солдатам. Джузеппе разит клинком врага, заставляя его вопить от боли. «Утренние Тени» выкашивают неприятеля, как сенокосец на жатве. И нет спасения тому, кто не отступает, ибо ярость «ангелов кончины» непреодолима, а их мастерство недосягаемо для бандитов и бойцов, привыкших воевать против мирного населения.

– Встречай нас Рим! – Лихо кричит один из элитных солдат Легиона. – Пришли твои спасители!

Сам Данте стремится попасть в руины, узнать, что с братом. Однако на поле боя вышли они.

Сначала замерцали какие-то тени и искажения пространства. Затем светящиеся комки плазмы с пяти сторон ударили по одному из «Преторианцев». Его системы стали плавиться, костюм отказывать и часть доспеха отключилась, фонтанируя снопами шипящих искр. Ещё залп и шлем не выдерживает. Разлетевшись на куски жар плазмы, испаряет и часть лица. Страшная смерть.

– Мы пришли! – Раздался ниоткуда зловещий клич и вновь пространство рассекли плазменные сгустки, прожигающие винтовки. – Нет спасения вам от бездны рока!

Данте плевать на «теней» Рима. Он отчаянно прорывается к позициям союзников, пока перед его носом не мелькнула размытая фигура. Юноша инстинктивно спускает курок и ревущая очередь, ударяясь в размытое пятно, заливает землю кровью и жёлтой смесью.

– А-а-а! – Раздаётся истошный крик и непонятная вуаль обращается в различимые очертания.

На земле дёргается высокая фигура, в чёрных размашистых одеждах. Из рук в сторону вылетела обтекающих форм белая винтовка, а на поясе болтается короткий меч, похожий на гладий. Одна нога собрана из металла, полностью, вторая закрыта сапогом. Лицо светиться от чрезмерного количества металла, а один из глаз – голубой диод. Рта нет, вместо него звуки преобразовывающее устройство, заменившее челюсть и гортань.

Данте с лязгом вынимает тесак. Удар лезвия пришёлся прямиком на позвонки, перерезая их со смачным хрустом. И тут юноша заметил, как асфальт исказился, когда на него пали капли крови. Он поднимает аномалию, слишком лёгкую по весу, как будто это тряпка, только из странных и не металлических и не пластиковых частиц. И тут парня осеняет.

– Плащи! – Орёт Флагион. – У них плащи! Стреляйте по пятнам!

Бой продолжается с новой силой. Теперь выжившие солдаты заливают всё пространство плотным огнём, и вихри пуль растерзали воздух. Дома стали плеваться каменной или кирпичной крошкой, посыпая землю. Тем временем юноша отбрасывает тряпку и продолжает бег из последних сил. Ноги готовы отказать, но единственная мысль о брате. Парень ступает на разрушенные ступени, перемахивая через мешки с песком, и тут же встречается с окровавленным, но лыбящимся лицом сержанта.

– Это же наш Данте! Пусть рухнуть небеса, но это он!

В голосе, сквозь пелену усталости и боли, юноша узнаёт Хакона, которого хватает за шиворот и сжимает с такой силой, что из старика едва жизнь не вышла.

– Где Яго!? Где он!?

– Не знаю, – со страхом лепечет Хакон, – я его там вверху у побитого монумента видел! Ты что так озверел!