Начало

Яника не обманула: история получения прозвища Джаспера действительно оказалась невероятной. Оказывается, когда мальчик получил своё первое достижение под названием Огнеход, бабушка на следующий день не просто закатила по этому поводу пир. Оказывается, в тот же день мальчик получил в своё пользование семейного питомца — огненную ящерицу, которая могла приходить на его призыв — но только в том случае, если рядом был источник пламени. И за прозвищем среди остальных ребят дело не стало. Саламандр.

— Пока я не могу призывать её надолго, — огорчённо говорил Джаспер, когда они снова собрались в пещере, и лидер продемонстрировал им своего питомца, — выносливости требует немерено, две минуты — и всё, силы кончились. Но уж когда я вырасту, когда мне исполнится двадцать — вот тогда я уже развернусь.

— Знаешь, Джаспер, с твоей стороны это не очень-то честно, — немного обиженно сказал тогда Оливер, — мне ты своего питомца целый год не показывал.

— Ну, так ты целый год у Сидри был, — хмыкнул Джаспер, — сейчас я в тебе уверен, друг, но вот тогда… сам понимаешь.

* * *

На четвёртый день, когда Яника утром помогала Сарефу доставлять письма, случилась весьма неожиданная встреча. Как и обычно, им попадались другие мальчишки и девчонки, и они, как обычно, уходили в сторону, едва завидев Янику. Но не в этот раз. Мальчик, наверное, лет пятнадцати, с длинными каштановыми волосами, совсем не собирался уступать им дорогу, хотя и на драку тоже явно не был настроен. Он был очень худой — но при этом очень жилистый, и безрукавка на тонком меху только это подчёркивала. Глаза же у него были странного цвета, нечто среднее между красным и коричневым.

— Стив, — хмуро произнесла Яника, — твои тебе давно должны были доложить, что Сареф с нами. Нечего к нам лезть, иди своей дорогой.

— Яни, дорогая, я и не собираюсь претендовать на вашего новичка, — ухмыльнулся Стив (во рту у него недоставало одного зуба с верхней левой стороны), — но могу же я с ним хоть познакомиться? Вы вот не дали ему познакомиться ни со мной, ни с Уиллом, ни с Сидри. Это тоже, знаете ли, не очень честно. Ну что, новичок, — он дружелюбно осклабился в сторону Сарефа, — познакомимся?

— Вообще-то я спешу, — ответил Сареф, — я работаю на Эрбока, мне надо письма разнес…

— Ой, ещё один арбалет его себе захотел, — захихикал Стив, — что, Эрбок и тебя на неделю к себе запряг?

— Можно и так сказать, — лаконично ответил Сареф, не став уточнять деталей. Стива они явно не интересовали.

— Ну а я и недолго, — хмыкнул Стив, — даже вот с себя начну, чтобы тебе так неловко не было.

Сареф украдкой посмотрел на Янику. Та явно была не в восторге от этой встречи, но пока молчала. Значит, ничего страшного пока не происходило, и можно было представиться друг другу. Сареф повернулся к Стиву, который уже вызвал своё Системное окно.

Стив

Первичные параметры:

Сила — 9,6

Ловкость — 8,8

Интеллект — 8,4

Вторичные параметры:

Сила Воли — 9

Хитрость — 8,6

Телосложение — 9,2

Здоровье — 192

Ярость — 190

Достижения:

Гнев предков — запас выносливости превращается в запас ярости. Атакующие умения расходуют в 2 раза меньше ярости. Защитные умения расходуют в 2 раза больше ярости.

Весы берсерка — каждые потерянные 10 пунктов здоровья восполняют 1 пункт ярости. Каждые потраченные 10 пунктов ярости регенерируют 1 пункт здоровья.

Предсмертный барьер — каждый недостающий процент здоровья переходит в сопротивление любому типу урона, вплоть до 80 %.

По праву памяти — +1 к восполнению ярости в бою.

Предвечная кровь — +2 к регенерации здоровья для всех союзников.

— Ну, дружок, вот я, перед тобой, как на ладони, — довольно сказал Стив, испытующе глядя на Сарефа, — и как тебе?

— А почему у тебя вместо выносливости ярость? Это вообще возможно? — неверяще спросил мальчик.

— А это потому, что у меня дед был победителем во Всесистемных соревнованиях, — Стив, казалось, именно этого вопроса и ожидал, — всех соперников, и других людей, и гномов, и орков, и эльфов раскидал. А ему всю жизнь на его гневный характер пеняли. Вот он и пожелал себе в награду, чтобы у него и его потомков по мужской линии ярость была неотделимой частью. И кому это не нравится — тот сразу может катиться ко всем чертям. Потому что и я, и мой отец, и мой дед — мы такие, какие мы есть, и под чьи-то нужды меняться не собираемся.