Начало

— Простите, Панкрат Алексеевич, не подумайте, что сомневаюсь в вашем мастерстве, но не лучше ли более детально всё рассчитать?

Он хмыкнул, оглядел меня с ехидством и ответил:

— Ежли где маленько ошибся, то моё дело. Я опору кладу и дома ставлю давненько уж и на глаз определю, сколь чего потребно. Вот ясно вижу, вам кирпича о сём годе не хватит. Не-ет, не хватит.

— То есть за этот год дом не сложить?

— Не-ет, не сложить. Кирпича изрядно надоть. Причём хорошего кирпича, а хороший-то почти весь купец Филимонов себе на дом откупил. Плохой брать нельзя: высок дом-то, не сдюжит плохой кирпич.

— Та-ак, понятно. А на следующий год как?

— На следующий можно.

— А на два дома? Хочу рядом со своей усадьбой ещё кирпичный дом построить, трёх— или четырёхэтажный.

— Дорого станется. Много кирпича закажете — цена на него взлетит.

И что же делать? Куда ни кинь, всюду клин! Так, а чего это у тебя, Панкрат, прищур такой хитрый? Придумал что? Давай колись, мужик.

— Панкрат Алексеевич, не подскажете, как быть? Вы человек сведущий.

— Отчего ж не подсказать? Подскажу. Ставьте собственный заводик по отжигу кирпича, при таком-то строительстве свой кирпич затраты на завод в полной мере окупит.

— Да-а, мысль, безусловно, правильная. Только чтоб завод поставить, деньги необходимы, и те, кто на нём работать начнёт.

— Раз у вас есть деньги на кирпич для двух домов, то и на завод найдутся, а работников я вам подыщу.

Ох, мужик, чую, интерес у тебя здесь вырисовывается. Ну-ка, ну-ка!

— И кого ж мне на заводе старшим назначить? Ведь в таком деле управляющий опытный нужен.

— Да хоть сына моего, он недавно мастером стал.

Ага, вот где собака-то порылась! А может, мне действительно до кучи ещё и кирпичом заняться? Его в дальнейшем уйма потребуется. Эх-х, заманчиво! Но надо предварительно всё хорошенько обсчитать. Не пробьёт ли кирпичный завод огромную дыру в нашем бюджете? В общем, поблагодарил я Панкрата Алексеевича за ценное предложение и крепко задумался. Конечно, проблем в новом деле возникнет много, но и выгода намечается тоже немаленькая.

Наше с купчихой-благотворительницей обсуждение проекта, состоявшееся перед самой Масленицей, постепенно переросло в общественный диспут. Сначала Мария Львовна присоединилась, затем Софья Марковна подошла, а потом, ёлы-палы, к нам из гостиной перекочевал весь дворянский сходняк. А ведь обговаривали мы всё в холле второго этажа. Чёрт, нигде от них покоя нет! Выживет нас из дома дамский табор, как пить дать выживет.

Дамы старательно лезли не в своё дело, громко высказывая восторги и пожелания. Мои рисунки и расчёты получили всеобщее одобрение, а инициатива, как известно, во все времена была наказуема. Наслушался я разных рассуждений, подтекст которых сводился к тому, что я, как благородный человек, после всего увиденного обществом просто обязан жениться на своём проекте, э-э… ну в смысле должен его возглавить. Ой, да я уж давно понял: в основном самому придётся сию кашу расхлёбывать, только знать об этом случайным прохожим совсем не обязательно.

Татьяна Ивановна пыталась мне и гонорар навязать, еле отбрыкался. Кстати, дамы тут же собрались организовывать попечительский совет для контроля за воспитанием учащихся. Боюсь, если процесс пустить на самотёк, мужья-чиновники этих дамочек возненавидят меня всеми фибрами души. Надо, Сашок, отводить от себя праведный гнев местной бюрократии. Здесь бравые ребята, конечно, не придут и не скажут: «Это наша корова, и мы её доим», но трудностей в дальнейшей жизни «чернильные душонки» могут устроить массу.

Поэтому, осознав нерадостные перспективы, я сразу развил бурную деятельность по уходу на задний план. Отвёл в сторону спонсора, объяснил некоторые щекотливые моменты, переговорил с Софой и Марией Львовной, чтоб они ни в коем случае не лезли на первые роли, и стал перед женским дворянским собранием наводить тень на плетень. Ах, как я пел, какие витиеватые фразы закручивал, как задушевно речь проворачивал!

Да-а, захочешь спокойно жить — и не так запоёшь. Полагаю, мне удалось убедить дам, что это они сами, по инициативе Татьяны Ивановны, решились на столь благородное дело, а я всего лишь мимо проходил, листочки с рисунками обронил. Купчиху — разумеется, как и все, — прилюдно заверил в своей поддержке и помощи, не забыв при этом вскользь напомнить собранию: мол, вы на моё содействие не очень-то и надейтесь, у меня своих забот полон рот.

М-да, надейтесь не надейтесь, но больше чем уверен: один я буду разгребать проблемы училища, один-одинёшенек. Не верится мне, что кто-нибудь из чиновников за бесплатно ринется детишкам помогать. Да и от женского табора вряд ли стоит многого ожидать: даст бог, вопрос покупки земли урегулируют, и то хлеб. Э-хе-хе, жизнь моя жестянка! Нужно ещё раз всех своих предупредить, а заодно и благотворителя, чтоб о нашем участии в делах ремесленного заведения никому не говорили. Пусть бюрократы злятся на дамское «обсчество».