Начало

Зимой поток больных редел – но совсем не прекращался, и мне было очень тяжело, и учиться и больными заниматься. Тем более предметы мои усложнялись и требовали больше внимания. К нам уже часто ездили из города люди, родственники или знакомые которых жили рядом в селах. Сарафанное радио, это страшная сила. В основном зимой пациентами Любава занималась. Я же только настойки и мази заговаривала и помогала ей каждый день с уборкой гостевого домика. Но бывали и пациенты, которым Любава помочь не могла, и приходилось заниматься мне, несмотря на учебу. Однажды привезли парня, замотанного в кокон – скотчем. Мы, с Любавой,– растерялись и от удивления даже как то растерялись. Насильно нам пациентов еще не привозили. К Любаве подошел крепкий мужчина в возрасте и стал ей что объяснять. Она подозвала меня.

– Это отец связанного парня, – послушай его историю.

Мужчина подозрительно меня осмотрел.

– Пробормотав под нос, – молода ты больно, поможешь ли. – Я Михаил,– представился он и мы с села Алтушки , приехали. Далековато от вас живем, но нам именно сюда сказали ехать надо. С сыном моим младшим Пашкой беда. А наша бабка травница – мож и знаете – баба Нина ее зовут. Так она сказала – только вы помочь можете и никто другой. И вот мы со старшим сыном Петром и привезли Пашку сюда. Порча на нем сильная. – Он вздохнул и продолжил. Так вот, у нас семья крепкая, и обеспеченная. Петр старшой сын уже своей семьей живет, рядом с нами. Осенью этой и Пашка жениться хотел. И, невеста такая девка хорошая у него была, мы к свадьбе готовились. – А потом у нас появилась Галка ляхудра она, непутевая и семья у нее вся такая. Все к Пашке клеилась, а он от нее бегал, она ведь и старше его и потрёпанная уже. А, потом нашего Пашку как подменили, невесту бросил без причины. С дому ушел и с Галкой этой в город уехал да в загсе женился. Вот так бац и сразу, никому ничего не сказав. Мы, как узнали, расстроились, но решили не мешать, раз уж так вышло. А он вернулся в село и как чужой стал, – даже к нам не зашел в дом ни разу. У, Галки дом – развалюшка, сараюшка и они сразу туда жить пошли, Пашка даже вещей своих не взял. В чем был в том и ушел. Пашка то умелец у нас и дом в порядок Галкин быстро привел. Мы с матерью, к ним пришли, хотели помириться с ними, наш то ведь сын. – А нас и на порог Галка не пустила, вышла на крыльцо и сказала, чтоб мы им жить не мешали и не ходили зря. А Пашка, как чужой, следом за ней вышел, – глянул и сказал, чтоб мы к ним больше не ходили. Мать от расстройства и горя, аж слегла с сердцем. Ладно бы, если, жили они хорошо, да в ладу. Так нет, же, мне говорили, что он эту Галку постоянно мутузит и ругань у них в доме постоянная. А ведь он всегда у нас спокойный был и не драчливый. И мы даже не верили, что про них в селе говорят, а потом чуть позже, мальчонка соседский прибежал и кричит, – дядька Михей ваш Пашка Галку ножом резать хочет. Мы вот с Петром и побежали к ним в дом. Еле успели. Галку то он помял немного, но главное, жива, она осталась, а сам Пашка бешенный, еле его мы около Галки его скрутили. Врачиха, пришла, хотела в психушку сдать, а – бабка Нина сказала, – только к вам везти его надо, больше никто не поможет. Мать то его оставили с врачихой, – она как Пашку такого, – увидела,– с сердцем упала, – а мы его вот к вам. – Закончил он рассказ.

Мы с Любавой переглянулись. Она, стала распоряжаться, чтоб больного занесли в домик. Освобождать его пока не стали. Парень,– хрипел, извивался и не затихал не на минутку, все пытаясь вырваться.

– Это он еще молчит. – Сказал Михей. – Голос сорвал, так долго и страшно кричал.