Начало

— В том-то и дело. В своей книге я хотел описать только лишь один из таких исторических факторов, влияние которого не оценено и сегодня. Меня заинтересовало постоянное наличие в хлебе — основной пище средневековья и нового времени — грибка спорыньи. Действие его очень многогранно. Это яд, лекарство, наркотик и психоделик одновременно. Человечество столкнулось с этим грибком-паразитом тысячи лет назад, когда стало выращивать злаки. Первое время спорынья досаждала людям мало — из-за климата междуречья, да и рожь тогда почти никто не растил, а на пшенице спорынья встречается значительно реже. Впрочем, на севере Европы злополучный грибок тоже был известен давно. Выяснилось это, когда в прошлом веке в торфяных болотах на севере Европы стали находить так называемые «болотные мумии» — тела людей железного века, некоторые из которых почти не были затронуты разложением. У хорошо сохранившегося «человека из Граубалле», которому 23 столетия назад проломили череп и перерезали горло от уха до уха, в желудке обнаружили спорынью, причем в такой концентрации, что он явно должен был страдать галлюцинациями, судорогами и адскими болями в суставах.

— Может быть, из-за его галлюцинаций или же из-за своих собственных сородичи посчитали этого парня одержимым злыми духами, потому и убили?

— Трудно сказать. Во всяком случае у одного из этих «болотных людей» в желудке была также найдена омела, которая ядовита в любом количестве. Возможно, его предварительно отравили. Но это лишь отдельные эпизоды. О влиянии спорыньи на исторические события существует множество гипотез. Вероятно, грибок ответствен за остановку громадной армии Александра Македонского, который, как сейчас считается, умер после съедения хлеба, зараженного спорыньей. Утверждают, что мор в Галлии во время осады Марсилии Гаем Юлием Цезарем также был вызван спорыньей. Король Магнус из скандинавских саг «Круга земного» умер от нее же.

— Когда это все началось? Хотя бы с приблизительной степенью достоверности.

— Начались вспышки отравлений, полагаю, еще в античные времена, и знаменитая Афинская чума была вызвана все той же спорыньей. Да и в Библии некоторые исследователи находят свидетельства действия спорыньи, например, во время Исхода. Но более серьезно действие грибка стало проявляться где-то в 3–4 веках уже новой эры. Именно тогда в Римскую империю возвращаются дикие суеверия, которые еще Цицерон считал забытыми тенями прошлого. В литературе возникают описания ада и загробных мучений, до того неявные. Ад больше не место тихого забвения, подобное ветхозаветному шеолу, а вместилище страха и ужаса. У нас нет точных данных, что в это время вновь появился Священный огонь, уже подзабытый со времени Афинского мора, только намеки в различных хрониках. Но сама трансформация культуры в эти века предполагает некий неучтенный фактор.

— Учитывая галлюцинации и видения от спорыньи, возникает желание известный ходячий лозунг времен распада Римской империи «Хлеба и зрелищ!» трактовать несколько в другом смысле, не так ли? Но, как я понял, нет точных данных, что отравление пошло именно тогда?

— Это были лишь отдельные штрихи, призрачные предсказания грядущего ужаса, а настоящая беда пришла в Европу вместе с распространением ржи в конце первого тысячелетия. Это были уже не легкие видения и смешение разума, а лютое беснование Священного огня, убивающего и калечащего тысячи и тысячи людей. Болезнь была чудовищна. Грибок вызывал гангрену или дикие судороги, а в меньших дозах — психозы и галлюцинации. Если доза была большой, то больным казалось, что невидимый огонь сжигает их изнутри, а дьявол выкручивает им мышцы. Они сбрасывали с себя одежду, ибо им становилось нестерпимо жарко и казалось, что невидимые насекомые ползают под кожей, отгрызая их плоть. В то же время этот невидимый огонь пронизывал свои жертвы таким холодом, что уже ничто не могло согреть их. Я думаю, что само описание ледяного ада у Данте могло быть вызвано этим парадоксом. Потом у людей отваливались руки и ноги, и они умирали или становились калеками. Другие, будучи не в силах вынести адской боли, отрывающей мясо от костей, кончали жизнь самоубийством, прыгая в воду, которая, как казалось им, могла затушить невидимый огонь. Третьих било злыми корчами, и они сходили с ума, впадая в неистовое безумие. Этот бич средневековой Европы позже стали называть огнем святого Антония. И еще сотней других имен.

— Кажется, спорынья еще аборты вызывает?