Читаем Начало. Дневник помощника прокурора полностью

Начало. Дневник помощника прокурора

В город я поехал пораньше, прибыл за полчаса до начала. Отметился и благополучно смылся, благо на воротах кадры ещё заслон не выставили.

Думаю, что народу и без меня будет много.

30.11.1981

Оперативки не было. Шеф выгоняет всех в отпуск. Уходят шесть человек, в том числе Марина Львовна и он сам. Под конец года это, конечно, подарочек. Отпускники срочно пишут заявления, шеф, не глядя, подписывает.

Спрашивается, знал ли он об этом раньше? А если знал, на кой хрен понапланировал такую кучу проверок (46 пунктов)? И это, не считая годовых отчётов.

Маргариту у меня забирают. Переводят в следователи. Нам дают Мусину Елену. По замыслу начальства Марина Львовна должна обучить её азам надзора за следствием и оставить вместо себя на время отпуска. Посмотрим, что из этого выйдет.

Съездил в ИВС. Там двое. Один хулиган (на почве ревности) и один вор (хотел украсть пальто в раздевалке столовой).

Утром смотрел дела, поступившие с обвинительным заключением. Решил, что по ст. 198 УК необоснованный арест (мужик после двух подписок обратился за гостевой пропиской, но ему было отказано, в тот же день он был задержан в пятый раз). По приказу МВД СССР после отказа в прописке он может находиться в Москве в течение 7 суток, если не судим, и 3-х суток, если уже осуждался.

Игорь Яковлевич звонил в город. Там считают, что дело пройдёт. Вся беда в том, что суд этого приказа не знает. Адвокат, если будет, и подавно. Ну, да ладно.

Игорь Яковлевич выдал мне предписание на целом листе — это то, что я должен сделать в течение ближайших дней. Установил везде сроки. Балбес. Ему кажется, что этим он улучшит работу своих подчинённых. Я же уверен, что результат будет обратный. Пишет он свои указания, когда на ум взбредёт, сроки для исполнения устанавливает не больше 2–3 дней. Мои планы это ломает. Всё равно я эти указания не выполню, но нервы они мне портят. Всегда можно прицепиться.

Вечером пошёл в 46 о/м. Пока проверил тунеядцев. Остальное отложил на завтра. Иван Петрович и Нюхтилин собираются завтра к прокурору. Записались на приём.

01.12.1981

На улице страшный гололёд. Вся земля покрыта тонким слоем прозрачного льда. Машины едут медленно, люди вообще едва ходят. Гаишникам работы прибавится.

Пришёл с утра в 46 о/м, а там никого нет. В районе единый политдень — все торчат в 92 о/м. Поскакал на работу, писанины целый ворох. Проковырялся до обеда.

Пришёл ответ на нашу телегу: райкомовскому водителю объявили строгий выговор без занесения в учётную карточку. Отделался лёгким испугом.

Найдёнова (Союз) всё же сняли.

Из 46 о/м явились Кузнецов и Нюхтилин. Желают снять с учёта два висяка (по Бронштейну — ст. 144 УК и угон). Веди, — говорят, — к прокурору. А сами боятся, как черти. Нет, уж, — говорю, — к прокурору вы потом пойдёте, для начала пошли к Игорю Яковлевичу.

Пришли, сели. Игорь Яковлевич пустился в длинные рассуждения по вопросу сокрытия преступлений от учёта, но, в целом, настроен благожелательно.

После коротких переговоров согласился с прекращением уголовного дела Бронштейна. Условия: заявитель сам пишет объяснение прокурору, лично является на приём.

Закинули удочку по угону (от Моспочтамта машины угоняют почти каждый день). По спидометру угнанная машина прошла 2 км. Явный состав, но решили прекратить за малозначительностью.

Иван Петрович и Нюхтилин в радостном оживлении удалились. Игорь Яковлевич ожидающе смотрит на меня.

— Ничего, — говорю, — мы им сейчас другие навесим. И что к прокурору они не пошли, это тоже хорошо. Ведь, если прекращения по Бронштейну или по угону мы им отменим, можно будет на прокурора сослаться. Кроме всего прочего, по Бронштейну никакой объективки в деле нет.

Игорь Яковлевич, видимо, получив подтверждение каким-то своим мыслям, успокоился.

02.12.1981

С утра собирался в ИВС. Набрал жалоб, чтобы заодно проверить по 29 о/м. Вызывает к себе Игорь Яковлевич.

— Ты куда собираешься? — спрашивает.

— В милицию, — говорю.

— Пойдёшь на комсомольское собрание, — изрекает Игорь Яковлевич и даёт понять, что разговор окончен. Когда хотел идти — не пустил. Когда у меня есть дела поважней — гонит. Видать, кворума нет, и не предвидится.

Сидел на собрании в суде (в виду малочисленности у нас объединённая организация ВЛКСМ суда и прокуратуры). Принимали планы работы на 1982 г. Потом потащился в контору. Успел до обеда отписать несколько жалоб.

Выдали зарплату — 102 руб. Заплатил взносы и т. д. Осталось девяносто рублей с копейками. Жить можно, но недолго.

С 15–00 до 17–00 понавызывал народ. Сижу — жду, понемногу бумаги отписываю. Звонит телефон.

Женщина: — Это прокуратура?

Я: — Она.

Женщина: — Ой, даже знаю, с чего начать.

Молчу.

Женщина: — Ой, даже не знаю, с чего начать. Вы Борисова вызывали?

Я: — Вызывал.

Женщина: — Так я его сестра.

Опять молчу.

Женщина: — Вы уж с ним поаккуратней.

Я: — В каком плане?