Начало и становление европейской музыки

Ну и наконец, один из хоралов, которым завершается органная книжечка «Alle Menschen müssen sterben». Разумеется, он посвящен смерти. Вот слова первой строфы этого хорала: «Все люди должны умереть, всякая плоть приходит как сено, все, что живет, должно разрушиться, чтобы обновиться и стать иным. Телу сему надлежит истлеть, а затем возродиться в вечности, в великой славе, которая уготована верным». Строгая мелодия хорала дана без изменения, но – вот типичный баховский подход к этой теме: все сопровождение от первой до последней ноты, не прекращая ни на секунду, декларирует мотив радости, и вся хоральная прелюдия полна воодушевления и утешения.

Мы прослушали с вами пять хоральных прелюдий знаменитого баховского «Сборника хоральных прелюдий», созданного в Веймаре, когда Бах служил придворным органистом. С 1714 года круг его обязанностей расширился. Он был назначен концертмейстером герцогской капеллы, и теперь в его обязанности стало входить ежемесячное сочинение кантаты для придворной церкви. За три года Бахом было написано свыше 20 прекрасных кантат. Сравнительно с первыми своими кантатами, с которыми мы знакомились на прошлой лекции, кантаты веймарского периода представляют собой совершенные законченные творения. В них уже полностью решены проблемы формы. Искания остались позади, и Бах в совершенстве владеет своим мастерством.

Среди веймарских кантат выделяется кантата за номером 4 «Христос лежал в оковах смерти» («Christ lag in Todesbanden»). Так как это одно из самых гениальных и в то же время своеобразных творений Баха, то я остановлюсь на этой кантате подробнее. Своеобразие тут заключается вот в чем – эта кантата на праздник Пасхи, самый радостный и светлый, но написана она в миноре и исполнена сдержанности и суровости. Напомню вам, что ко времени эпохи барокко выкристаллизовались два основных музыкальных лада: мажор и минор. Мажор – это светлое, радостное, яркое, праздничное, ликующее звучание. Минорный лад отсылает нас к сфере трагической, к настроениям скорби и печали. Праздничная церковная музыка имела свои вполне определенные каноны, и у Баха есть еще одна пасхальная кантата № 31 и даже целая пасхальная оратория, которые по этим канонам и написаны. Послушаем оркестровое вступление к пасхальной кантате № 31, также написанное в Веймаре.

Вы слышите в этой музыке радость и ликование, и именно так полагалось писать музыку на великие праздники. А четвертая кантата, тоже пасхальная, написана в миноре. В чем же тут дело? В том, что характер музыки всецело определен характером текста. Произведение написано целиком на хорал Мартина Лютера. Мы сейчас выносим за скобки православную оценку церковно-реформаторской деятельности Лютера. Но необходимо сказать, что он был гениальным поэтом, собственно, с него и начался немецкий литературный язык. Свою духовную поэзию, церковные гимны и песнопения Лютер подчинял вполне определенным целям. Он хотел подобрать такие слова для изображения истинно христианской веры и жизни, которые были бы понятны самым простым людям и чтобы они, по его выражению, прямо-таки «вдалбливались» в голову и навсегда запоминались. Лютеровские тексты как бы вырублены из камня, они суровые, лапидарные и обладают огромной внутренней силой воздействия. Я бы сказал, что они производят впечатление чего-то архаичного, хтонического, изначального, только не в языческом, а в христианском смысле. Лютер так делал, конечно, специально, вытесняя язычество из сознания людей.

Пасхальный хорал «Христос лежал в оковах смерти» – образцовый тому пример. Рубленные фразы, составленные из самых простых слов, прямо-таки впечатываются в сознание. Надо сказать, что их очень сложно переводить, чтобы достигнуть адекватного впечатления. Разумеется, это потребовало от Баха и соответствующей музыки – суровой, нарочито архаической, затрагивающей какие-то самые глубокие пласты человеческого восприятия. Этот хорал носит, я бы сказал, не ликующий, внешне праздничный, но строгий, внутренне назидательный и созерцательный характер.

И здесь уже собственно сфера музыки – чему назидает, о чем говорит нам такое созерцание? Конечно же, о неотменимом мучительном трагизме человеческой жизни. Мало того, Бах пользуется всеми музыкально-риторическими фигурами, которые полагаются на Пасху. Это мотивы радости, ликования и прочее, но излагает эти мотивы Бах в миноре и тем самым добивается поразительного эффекта. Он говорит нам своей музыкой, что даже такое событие величайшей радости, как Пасха, не отменяет катастрофичности земного бытия. Здесь Бах прямо-таки подчеркивает мысль, что ко Христу, к Воскресению падшему человеку нужно именно «продираться» сквозь сферу скорби и трагизма.