Начало и становление европейской музыки

Впрочем, все это трудно выражать словами. Давайте послушаем с вами несколько строф из этой кантаты. Вступление, построенное на мотивах хоральной мелодии, сразу вводит нас в образную сферу хорального текста. Вообще все номера кантаты написаны на одну хоральную мелодию, также восходящую к творчеству Лютера. После вступления сразу следует хор – первая строфа. Вот ее слова: «Христос лежал в оковах смерти. За наши умер Он грехи, но и воскрес, и жизнь нам даровал. Возрадуемся же сему, восславим Бога, возблагодарим Его, Ему воскликнем: Аллилуйя!» Первый хор насыщен риторической фигурой радости, она начинает звучать сразу в партии скрипок. Вокальные голоса старательно выпевают мотивы радости на словах: «Des wir sollen fröhlich sein» – «Возрадуемся же сему». На словах же: «Аллилуйя!» наступает полное ликование, но все это происходит в суровейшем миноре и производит совершенно необыкновенное впечатление. Небесная радость достигается посредством великой скорби. Итак, слушаем вступление и первую строфу кантаты.

Вторая строфа говорит о насилии смерти над человеком. «Насилья смерти избежать не мог никто из человеческого рода. Причина этого – наш грех: нет непорочного ни одного. Вслед за грехом вошла в мир смерть, над нами власть взяла, всех заключила под владычеством своим. Аллилуйя!» Музыка производит впечатление необыкновенной скованности, угловатые ходы баса – музыкально-риторическая фигура власти, которую взяла над всеми людьми смерть.

В следующей строфе совсем другое настроение. Вот текст: «Сын Божий, Иисус Христос пришел на землю, упразднил паденье наше и тем отъял державу всю и власть у смерти, оставил ей лишь вид ничтожный, а жало сокрушил ее. Аллилуйя!» Музыка стремительная и несокрушимая, как Христово действо, полна энергии, решительности и воодушевления. Партия скрипок состоит сплошь из сцепленных друг с другом мотивов радости. Единственное изменение фактуры происходит на слова: «Da bleibet nichts denn Tods Gestalt». «Оставил ей (смерти) лишь вид ничтожный». Буквально переводится так: «Вменил в ничто образ смерти». Музыка останавливается и буквально изображает это вот самое ничто. Затем опять возобновляется динамичное движение.

Следующий хор – центральный в кантате. Он-то как раз и объясняет суровый минорный склад музыки. Вот текст этой строфы: «И битва чудная была меж смертию и жизнью. Жизнь поглотила смерть, победу одержала. Писанье возвестило это – пожерта смерть, умерщвлена, в посмешище вменилась. Аллилуйя!» Музыка прямо-таки живописует борьбу, и выясняется – не просто так дана нам Пасха, великую цену заплатил Христос за нашу радость. Борьба за воскресение – вот содержание этого хора, и в конечном итоге всей кантаты. Не нова, конечно, идея – через Крест к Воскресению, через борьбу и страдания, от смерти к жизни. Это исконное содержание христианского провозвестия, но совершенно неподражаемо изображает это провозвестие своей музыкой великий Бах.

Обратите внимание, как композитор не упускает ни малейшей возможности прокомментировать звуками яркие места текста. Жизнь поглотила смерть, и на слове «verschlungen» (поглотила), музыка начинает закручиваться, как поглощаемая воронкой вода. «Пожерта смерть, умерщвлена», на слове «fraß» прямо-таки слышим, что музыка изображает пережевывание и глотание. «Смерть в посмешище вменилась», и слово «Ein Spott» (посмешище), разумеется, сопровождается фигурой отрывистого смеха. Вообще говоря, нужно отметить необыкновенную силу, динамику, энергетику баховской музыки. Я бы сказал, что никакой «рок» не сравнится с Бахом. Поставить рядом какие-нибудь хард-роковые композиции и вот все эти хоры из «Четвертой» кантаты, которую мы слушаем, – и хард-рок окажется легким наигрышем на гитарках и барабанчиках. К сожалению, просто мало кто это знает. Итак, слушаем центральный хор «Четвертой» кантаты.

Конечно, я с радостью показал бы вам всю кантату, но формат наших лекций не позволяет нам это сделать. Поэтому в завершение рассказа об одном из самых совершенных творений Баха послушаем последнюю строфу хорала: «Питает и живит нас хлеб пасхальный: закваске ветхой места нет при слове благодати. Христос – нам пища; лишь Его единого вкушают души, другим ничем не хочет вера жить. Аллилуйя!» Написана она в венчающем отныне у Баха форме кантаты «style simple», т. е. простом стиле, аккордовом, без всяких украшений изложения хорала, к пению которого присоединяется вся община.