Начало Игры

— А в пункте одиннадцатом совсем другого свода говорится: насильственное принуждение облечённого властью лица к отречению от его законных полномочий называется… и карается…

— Слушай, монах! Ты слишком далеко заходишь! А ведь мы могли бы с тобой поладить… Жаль.

— Я пока никуда не захожу. И, вообще-то, мне дела нет до ваших интриг. Я бы спокойно уехал из вашего благословенного города. Но у вас во дворце мой ученик. От него, надеюсь никаких отречений не требуется. Прикажи его привести и разойдёмся мирно.

— Твой ученик…

— Что, тоже заболел?

— Гм… Нет… конечно, нет… Я думаю, мы его найдём…Почему ты не пьёшь вина?

— Предпочитаю воду. Только чистую, без примесей.

Рамилант вскипел, вскочив из-за стола.

— Ты учён, монах! Слишком учён! — почти прокричал он, но внезапно успокоился и сел на место. — Хорошо, ты прав, расстанемся мирно. Сейчас я приведу твоего ученика, — продолжал он, вновь привставая из-за стола и пытаясь придать голосу спокойное обыденное звучание.

— Сиди, где сидишь. А то я волью твоё отравленное вино тебе в глотку раньше, чем откроется эта дверь, — ещё более спокойно и обыденно сказал Сфагам. — Позови своих молодцов и прикажи им привести Олкрина. Ну, а если что — и кинжал твой тебе не поможет. Ты ведь знаешь…, — с иронической доверительностью пояснил Сфагам.

Рамилант выпустил рукоятку кинжала, которую сжимал под столом.

— Охрана! — резко крикнул он срывающимся голосом.

В комнату ввалились четверо грузных телохранителей. Начальник умолк, лихорадочно переводя взгляд то на них, то на своего противника. Внезапно ореховый столик полетел вверх тормашками а Рамилант отчаянным прыжком отскочил к дальней стене, выставив перед собой кинжал.

— Охрана! Все сюда! Все! Убейте его! Немедленно!

Первый охранник отлетел в сторону, не успев выхватить меч. Второй едва успел замахнуться. От удара третьего пришлось уворачиваться. Но первый же ответный выпад вытянутым пальцем поразил смертельную точку между верхней губой и основанием носа. Рамилант, тем временем, осторожно стелясь по стенке, пробирался к выходу. Он уже почти выскользнул из комнаты, когда Сфагам, в прыжке пробив ногой висок четвёртому телохранителю, преградил ему дорогу.

— Погоди-ка. Не кончили ещё говорить.

Рамилант попытался пустить в ход кинжал, но тут же выронил его, схватившись за руку и скривившись от боли.

— Сам виноват. Это тебе не развлечения в обеденном зале. — Сказал Сфагам подхватывая кинжал и меч одного из распростёртых на полу охранников.

Ворвавшиеся в комнату гвардейцы увидели своего начальника, стоящего у окна с приставленным к горлу кинжалом.

— Это картинка для них. — тихо пояснил Сфагам из-за спины Рамиланта, — чтоб сразу поняли, что к чему. А то ведь… Но я эти сцены с кинжалами не люблю. Слишком красиво, как в дешёвом представлении.

Он швырнул кинжал в одного из гвардейцев, целящего в него дротиком из-за спин своих товарищей. Подхватив его падающее тело, гвардейцы беспорядочно откатились немного назад.

* * *

С утра шайка вновь принялась издеваться над бывшим правителем. Сначала, использовав все возможности своей плебейской фантазии они обсуждали его мужские достоинства. После этого они долго подбивали мальчишку подойти и дёрнуть его за бороду. В конце концов, он это сделал, но тут же забился в угол и притих. Затем был разыгран шуточный суд со страстными речами и глумливыми выходками.

— Итак, подсудимый не желает отвечать на вопросы! — провозгласила Динольта. — По-видимому, он считает суд недостаточно достойным.

— Ты где таких слов нахваталась? — удивлённо спросил детина.

— А она три раза по суду плетей получала. И у столба два раза… Вот и учёная! — объяснила рыжая.

— Итак, постановлением высокого суда бывший правитель приговаривается…-гундосил детина, — К чему он там приговаривается? Ах да! К разрыванию лошадьми. Возражения будут? Нет?

— Тогда осталось выбрать лошадей, — сказал мулат, — Кто у нас лошадь?

Все захохотали. На фоне долгого смеха послышались глухие удары в стену.

— Во! Опять этот придурок башкой в стену бьётся!

— Не. Это не башкой, — с видом знатока заключила Гелва.

Шайка с интересом прислушивалась к ударам.

— Слышь, кажись наш домик ломают! И куда стража смотрит!

— Эй главный, видишь, тюрьму твою ломают. Ущерб-то какой!

— А ну давай, подпирай! — правителя подхватили со всех сторон и поволокли к стене. Но подтащить вплотную не удалось — где-то на высоте человеческого роста каменная кладка взбухла и подалась вперёд. Ещё удар и каменный пузырь треснул. Несколько кирпичей упало вниз. В стене образовался небольшой пролом. Вытолкнув ещё несколько кирпичей, Олкрин пролез через него.

— Во даёт малый! — удивлённо протянула пышка.

— Милости просим, а то у нас тут как раз мужиков не хватает!

— Правитель? Как они посмели? — искренне изумился Олкрин.

— Был правитель, да вышел весь! — отрезал детина.