Начало Игры (СИ)

Вернувшись к себе, уже привычно, я обнаружил одну из представительниц бабского коллектива. Выдохнув пришлось отложить планы поспать. Катрин нетерпеливо топала ножкой и по внешнему виду не сказать, что она в восторге.

— Привет красавица? — я подошел к белокурой француженке, в легком белом платье, в котором она выглядела как принцесса. — Как дела родная?

— Не знаю, может я уже не настолько родная для тебя? — в голосе у милой и нежной леди, не было и намека на привычные нотки. Кошечка решила показать коготки?

— Если ты про то, что я забыл к тебе заглянуть и проведать, то да, это моя вина. Прости. Но у меня столько проблем, что это попросту вылетело из головы.

— Вылетело значит? Конечно, ведь так маловажно справиться о здоровье своей девушки. — Катрин уселась на кровать, и продолжила. — Да, и зачем следить за моим выздоровлением, если есть с кем провести ночь? Скажи кто последний спал на этой постели? Папина дочка? Потаскуха азиатка? Или может, ты все-таки трахнул красноволосую сучку? Может еще кто-то?

Девушка не повышала голос, но зная мадемуазель, уверен она в ярости. И не понятно на кого именно она злиться. На соперниц, меня или себя. Я постоял секунду и двинулся к сидевшей стерве.

— Зачем ты здесь Катрин? Хочешь, чтобы я орал на тебя? Или думаешь, что встану на колени и буду все отрицать и просить прощение? Не жди этого. Сейчас ты делаешь только хуже. Хочешь испортить отношения со мной прекрасно, но не трогай остальных, ясно? — все время, что я говорил, наступление на позиции Катрин не останавливались. На последней фразе, девушка уже лежала на кровати, а я навис над ней, упираясь в постель руками.

Глаза смотрели на француженку, которая молчала и не пыталась встать. Грудь, обтянутая белой тканью платья, тяжело вздымалась. Судя по румянцу на щеках, прикушенной нижней губе, и взгляду, который останавливался на моих губах, вся ее злость трансформировалась в желание. Я улыбнулся и приблизился к таким сладким устам. Катрин не стала продолжать строить из себя ведьму и с жадностью отдалась поцелую. Девушка давно поняла, что этот брюнет заставляет сердце стучать быстрее. Вся злость и негодование его поведением исчезли, осталось только возбуждение от близости любимого. Губы на нежной шейке чувствовали, как кровь бьется толчками. Руки собрали платье и гуляли по призывно раздвинутым ножкам, иногда задевая трепетный треугольник в паху. Она обняла меня, побуждая идти дальше и приступать уже к главному. Но я продолжал ласкать и заводить девушку, разжигая огонь внизу живота.

Катрин

Катрин уже хотела крикнуть, чтобы он взял ее, как любовник вдруг взорвался. Нежные поцелуи прекратились и ее грубо перевернули на живот. Трусики, на которых проступило темное пятно, насильно сорвали и стоило только ошеломленной даме попытаться подняться, как в узкую киску с размаху всадили твердым членом. Она вскрикнула от боли и попыталась отползти, но ее волосы оказались в цепкой хватке сильной ладони. Рванув на себя белокурые локоны, парень заставил француженку, на глазах которой появились слезы, инстинктивно податься назад, еще сильнее насаживаясь на елду. Влад стоял сзади, стоящей на четвереньках Катрин, и с силой насаживал ее на свой ствол. Громкие шлепки сношающихся тел наполнили комнату.

— Аааххх… не надо так, пожалуйста… — она попыталась привести потерявшего былую нежность партнера в чувство, но он не останавливался, а работал как механизм, со строго заданной им самим скоростью, и с непременной силой.

— Это будет тебе уроком. Достали ваши бабские заморочки. Вы живете за стеной своих убеждений и не хотите видеть ничего вокруг. Я не мальчик, чтобы выслушивать ваши домыслы, и становится жертвой гормонов и интриг. Теперь будет либо так, либо никак. Ты меня поняла, Катрин? — во время всей фразы он ни на секунду не изменил темпа своего поршня.

— Я…. поняла… ах…ах…

С каждым движением, член полностью скрывался в дырочке Катрин, ударяя мошонкой по ее телу. Узкие стенки, сильно сдавливали его орудие, рука натягивала волосы причиняя боль, но она молчала. Страшно признать, но это ее заводило. Влад ускорился и теперь насаживал леди, еще сильней и быстрей. От шлепков попка покраснела и горела. Голова стоявшего сзади наклонилась к светловолосой девушке и прошептала в ухо:

— Ты такая узкая и горячая, это сводит с ума…

В ответ ему раздались, только стоны и вскрики, при особо резких и грубых толчках. Наконец парень сжал ее ягодицы со всей силы, оставляя синяки, и девушку стала заполнять горячая сперма.

— Ах, ах, ах… — мадемуазель не смогла достигнуть оргазма, шокированная обращением, но она не была огорчена. Напротив, ее осчастливил конец истязания.