Начало хороших времен

Конечно, такая повесть, где губаны — некий условный «возмутитель спокойствия», будет не для каждого доступна, но вряд ли искусство существует только для того, чтобы кормить всех манной кашей разжеванных истин. Книга Ильи Крупника — для тех, кто способен отозваться на возвышенные порывы, кто извлекает из представленных ситуаций не «образец для подражания», а настроение, духовный импульс.

В повести «Цвет песка», вполне, казалось бы, реалистической — о жизни провинциального городка, появляется, как ни покажется это удивительным, ключ к «странным» повестям Ильи Крупника.

Когда-то давно, реставрируя собор, мастер Егрушев перепутал каменную резьбу, с тех пор рельефы стали «искаженные», цветы чудовищные, «каких на храме не бывает». И этот «перепутанный» собор вызывает у механического человека Тутанцева однозначную реакцию: дурак был тот мастер. А у героя иную: «Смотрю на «перепутанных» людей… Народный мастер Егрушев, жму твою руку, ты не был дураком». Перепутанные, странные люди, которых подчас представляет Илья Крупник, — это те же рельефы, ставшие более загадочными, но не утратившие своих составных элементов, не исказившие, а лишь по-иному сопрягшие целое. И художник Худяков из «Легенды о художниках» писал картины с удивительной структурой: «Традиционный как будто бы, такой обычный, реалистический язык и этот радостный, этот фантастический, этот дробный мир».

В разных местах в разных повестях возникают опорные мысли писателя: познание Закона Сохранения Искренних Чувств; «начать бы жизнь сначала, но повторишь самого себя»; «Они возникают отовсюду: живые чувства тех, кто когда-то здесь существовал. И все — до сих пор живы, пока жив я» (это из фантастичной «Жизни Губана», но как перекликается с тем, что без Павла Захаровича словно бы тоже нет Москвы, ее улиц и переулков). А в «Цвете песка» герой отказывается избавляться от «ненужных мыслей», чтобы «жить, как все живут. Разумно»: как же жить без ненужных мыслей!

При всей метафорической ирреальности отдельных ситуаций, сцен, эпизодов происходящее в повестях описано пластично, объемно, лаконично. Мы не находим в них приблизительных, неточных деталей, вся вещная фактура воссоздана в лучших традициях русской реалистической прозы.

Анатолий Бочаров