Начало конца

расстеленную на траве простынь. Возвращаясь очередной раз от машины, один из парней сказал остальным:

— Ну чё, ещё по пакету, и поехали, пока кресты не нагрянули.

— Может, пластику ещё потрём? — нерешительно предложил один из работающих на пятаке. — Макухи аж чёрные от него, прямо слюнки текут.

— С рук поснимаем, как отъедем, и нормально будет. Тут только у меня с полкоробка где-то, — решительно настоял на своём первый говоривший, посмотрев на свои чёрные от конопляной смолы руки.

— Да базара нет, — согласился ещё один голос из кустов. — Палево здесь долго находится. Питак нетронутый был, кресты могли его и охранять.

Они не могли видеть, как за небольшой возвышенностью к пятаку подходил ещё один человек. Тот, в свою очередь, тоже не слышал этого разговора из-за разделяющего их бугра. Он шёл беззаботно, широко шагая и явно не ожидая встретить кого-то. Равнодушно жуя жвачку, он смотрел по сторонам, это было видно даже сквозь скрывающие глаза тёмные очки. Только искал он, конечно, не людей, а те самые растения, которые в это время года привлекали в эти края множество любителей и продавцов травки чуть ли не со всего Приморья. Его руки лежали на висящем на груди старом немецком автомате времён Великой Отечественной, что объясняло его спокойствие по поводу встреч с кем бы то ни было. Жители близлежащего села действительно охраняли в некоторых местах пятаки дикорастущей конопли до пластилина или даже до первых заморозков, чтобы простучать с травы гашиш. Сейчас был как раз сезон пластилина, и по его нечистым рукам видно было, что он уже встретил по пути несколько отдельных кустов и затёр их, собрав на руки

смолу. Под стёклами очков не было видно, попробовал он уже свежего пластика или нет, но по его весёлому и беззаботному настроению можно было догадаться, что уже курнул.

Это настроение не покинуло его, когда, поднявшись на бугор, он увидел тот большой пятак конопли, на который ездил в прошлом году, но на нём уже были какие-то люди. Наоборот, увидев их, он даже обрадовался. А когда возле стоящей неподалёку машины увидел целую охапку свежесобранных макух на простыни, заулыбался во весь рот и направился к этой куче.

— А я думаю, кто мне. втариться поможет?! — весело воскликнул он.

— А тут у меня помощников, оказывается, целый взвод.

Из кустов конопли вышли сначала двое, держа в руках ещё полупустые пакеты. Никто из них не видел из зарослей дурман-травы подходившего человека. И когда они вышли сбоку от него и, оглядевшись, поняли, что он один, расслабились и направились к этому весельчаку, сидящему возле собранного ими урожая и перебирающему их траву, как свою собственную.

— Это кто тут такой наглый? — зло процедил сквозь зубы один из них на ходу.

— Погоди, Стас, может, они местные, — окликнул его ещё один выходящий следом за ними приятель. Но, оглядевшись по сторонам, тоже осмелел и заговорил уже совсем другим тоном. — Сильно не бейте, нам оставьте.

Сразу же за ним вышел последний из приехавших и они все вчетвером шли к нахально переворачивающему их траву человеку.

— Во-от, так быстрее просохнет, — улыбаясь говорил этот весёлый парень и раскидывал по краям простыни макухи из кучи посередине.

— А тебя е...ёт, что ли, как она просохнет?! — резко сказал уже приближающийся к нему самый здоровый из ребят по имени Олег. А идущий следом Стас доставал висящие на поясе нунчаки.

Сидящий у травы парень медленно поднялся и повернулся к ним лицом, положив руки на «шмассер» сверху.

— Конечно е...ёт, мне ж надо, чтоб поскорее высохла, — всё ещё с улыбкой, но уже не так весело проговорил он. Видимо, появление в руках одного из них холодного оружия несколько его напрягло, и он уже более серьёзно спросил. — Сами откуда?

Все четверо, увидев висящий на ремне автомат, резко остановились в нерешительности. Последний, испугавшись, стал потихоньку пятиться назад в кусты.

— Ну идите сюда. Чё вы? — подбадривал их парень.— Так откуда вы?

— С-со Владика, — сказал, немного заикнувшись от волнения, здоровяк Олег, но сразу взял себя в руки и сказал ещё раз уже нормально. — Со Владивостока.

— На продажу или так, покурить? — кивнув на траву, спросил парень.

— И то и то, — коротко ответил Олег, стараясь говорить уверенно. Видно было, что он был старше остальных и намного здоровее, и явно пыжился перед своими, чтобы не ударить лицом в грязь. Но автомат сильно выбивал его из колеи. К тому же он не знал, что, в отличие от Владивостока, здесь, в окрестностях города Уссурийска блатная молодёжь совсем по-другому относится к продавцам зелья. Если во Владивостоке торгаши чуть ли не гордились этим, то в Уссурийске их очень не любили и часто избивали с «конфискацией» товара. В ближайшем к этому пятаку селе Сун-ят-Сен об этом могли и не знать. Но, на беду Олега и его друзей, парень с автоматом оказался как раз из блатарей Уссурийска, и улыбка сразу исчезла совсем с его лица.

— Барыги, значит, — процедил он сквозь зубы и кивнул Стасу. — Палки на меня, что ли, приготовил?