Начало конца

На самом деле Витала, отойдя от них и двинувшись на выход из парка в сторону гортеатра, думал о том, что это только за первый день фазановские кресты попались столько раз. А что будет дальше? Опять повторится прошлогодняя история, когда ему приходилось постоянно защищать тех троих из гидротехникума от их же соседей по общаге, и постоянно раскуривать своих старших друзей, чтобы тоже их не трогали. Сейчас ситуация, конечно, несколько иная. Год назад ему было шестнадцать лет, а теперь семнадцать, даже почти восемнадцать. И теперь у него уже не слабая сила, состоящая из пацанов даже старше него. И уже их часто раскуривают и поят более слабые, чтобы поддерживать с ними нормальные отношения.

Конечно, деньги, лежащие в кармане, говорили ему, что оно того стоит. Но, с другой стороны, он мог в конце концов испортить отношения со всеми, если так много крестов будут им прикрываться. Да ещё и обнаглеют со временем, как те трое с «гидрика», и начнут сами кого-нибудь из местных бить.

В конце концов, когда он уже вышел к гортеатру, Витала решил переговорить с Антоном и остальными, чтобы они поменьше рисовались хотя бы в парке.

На площадке перед театром толпилось человек тридцать-тридцать пять пацанов со всей округи. У кого-то позвякивали в руках цепи, у кого-то были припрятанные в парке дубины. Но большинство были ещё без оружия. И как только Витала приблизился к ним, он сразу задал им вопрос:

— А вы с чем пойдёте?

— Да щас по дороге зайдём вон, я тут у одной бабки забор из штакетника видел, — сразу пояснил один из безоружных, по прозвищу Аким.

— А ты чё, никого не привёл, что ли?

— Чё, никто не пошёл больше, что ли? — подошли к

нему и потихоньку, чтобы не развеять боевое настроение остальных, спросили Родя с Лёсом.

— Щас Лис с Клопом подойдут, — ответил Витала как то нервно.

Он не видел, как к забору, разделяющему гортеатр и парк, со стороны парка уже подошло человек десять пацанов вместе с Лисом и рассматривали их из темноты.

— Ни х...я себе, почти все с дубинами, — обескуражено прошептал Клоп.

— Вижу, — раздражённо прошептал в ответ Лис.

— У Башки цепь от «Дружбы», я видел, как он её доставал в парке. Вон, видишь, стоит, цепью крутит? — показывал ему пальцем Витёк. — Это не велосипедная цепь. Там зубья — раз у...бёт, мало не покажется.

— Чё делать будем? — спросил Клоп.

— Домой пойдём, — злобно пробурчал Лис, всегда считавший себя выше Виталы и его друзей. — Ни х...я, они на нас банду собрали. Один на один, говорит, выйдем. Потом его одного лучше выхватим где-нибудь.

Витала и остальные, естественно, не слышали всего этого разговора и продолжали стоять и смотреть в сторону ворот парка. Но, прождав еще несколько минут и не дождавшись, все двинулись в сторону совхозовской общаги. Напоследок Витала обернулся в сторону ворот ещё раз, но он надеялся увидеть там не Лиса, на которого ему было наплевать, а небольшой силуэт своего друга Геры и той девушки Инны, которая почему-то не давала ему покоя. Но он ничего не увидел и сказал Роде:

— Бл...дь, Гера с Филиппом по ходу дома гасятся у Геры. Надо туда идти.

— Ну подожди, щас сходим уже на крестовню, раз собрались, потом пойдём уже, — проговорил возбуждённый Родя.

Витала нехотя кивнул головой и пошёл следом. После того, что рассказал ему Родя о происшедшем на пятке, он не мог отказать другу в удовлетворении жажды мести, хоть и, как он сам считал, бессмысленной.

Инна стояла напротив Серёги, прислонившись к кухонному столу, и со страхом смотрела на человека, который только что говорил таким правдивым голосом, что её никто не тронет.

— А я тебе и сичас могу сказать, что тебя никто не тронет, — грубым голосом опять обещал Серёга. — Со мной только потрахаешься и всё. Остальным я скажу, что ты моя девчонка, и тебя никто не тронет. А так тебя щас все по кругу пустят, вот увидишь. Как и подружку твою уже пустили. Так что решай, или я один, или все хором.

Инна со страхом прислушалась к тому, что происходит в комнате бабушки за стенкой. В какой-то момент ей показалось, что там действительно раздаются какие-то звуки, напоминающие скрип кровати и стоны. Но прислушаться ей не дали. Пацаны в зале опять включили музыку, хоть уже и не так громко, но услышать ещё что то из соседней комнаты было уже невозможно. Ей стало еще страшнее.

— Ну давай, Инна, — толкал её к принятию решения Серёга. — А то сичас пацаны уже зайдут скоро. Чё мне им говорить? Моя ты девчонка или не моя?

Скорбно повесив голову и ещё немного помедлив, Инна кивнула и грустно прошептала:

— Твоя. Только я, честно, ещё девочка.

— Ну и чё? Девочкой и останешься, есть же другие способы, — весело сказал Серёга, обрадовавшись её согласию.

— Какие другие? — подняла на него всё ещё мокрые глаза Инна, но тут же опустила их, поняв всю наивность своего вопроса.

— Ну, ты же не маленькая, сама должна знать, — похотливо заговорил Серёга, стараясь придать своему грубому пьяному голосу как можно больше мягкости. — Ну давай, не бойся.