Начало конца

– Понятно, – недовольно произнёс Витала. Мировая с Лисом означала, что они смогут приходить сюда так же свободно, как и раньше. И, судя по настроению Роди и остальных, они не против, раз спокойно курнули бы с ними, если б уже не были накуренными. Но раз пацаны не поняли всю выгоду вчерашней акции, он решил преподнести ситуацию по-другому. – Не хрен им тут делать! рано или поздно они всё равно кинутся на меня, или ещё на кого из вас, раз уже хотели. Придут, так им и скажем, что на дороге пусть лучше не попадаются.

– Да скажем, конечно, – спокойно согласился Кравец и тут же перешёл на более интересующую его тему: – Ну что там этот кооператор? Ты подходил?

– Дал время подумать до завтра, – сказал Витала, не став объяснять, почему решил подойти не тогда, когда его будут ждать. – Если не согласится, надо будет этого тоже прессануть. Только не возле рынка.

– Надо такси взять, да проследить его, где он живёт, – вставил Лёс.

– Ну, – согласился Витала. – И тогда если не он сам, то эта тёлка рыжая, что рядом с ним торгует, точно согласится.

– Чё, и тёлку надо будет х…ярить, что ли? – удивился

Кравец и тут же проявил своё благородство. – Я баб бить не буду. Я пас…

– А кто тебе сказал бить? Поймаем где-нибудь„да отъе…ём по кругу. Сама всё отдаст, – усмехнулся Лёс.

– Ага, жди, – не согласился Витала. – Ей лет тридцать, не меньше. Она спецом не согласится, чтоб ещё раз поймали.

Все весело захохотали. Молодые пацаны считали, что после тридцати лет женщины уже как бабушки, и нормальная сексуальная жизнь для них заканчивается.

– Ну, – смеясь, говорил Хромой. – Помните, возле шестой школы солдаты бабку какую-то изнасиловали? Она ещё заявление на них писать отказалась?

– Ага, – хохоча отвечал Гера. – Её так трахнули нормально на старости лет. Какое тут заявление?

– Поэтому баб можно не бить и не е…ать, – перестав смеяться, подытожил Витала. – Можно, например, стёкла в квартире побить, как той тётке тогда, что заяву на нас писала. Уже бояться будет.

– Бля-а-а, – только сейчас понял Родя, о ком они говорят. – Это вот та, которая пирамиды продаёт?! Давай у неё заберём лучше товар, чем стёкла бить! Я пи…дец как пирамиды себе хочу!

– Нет, – уверенно ответил Витала. – Пока мы их просто х…ярим, и ничё не отбираем, менты и смотрят на это сквозь пальцы. Начнём отбирать, нас начнут уже по серьёзке искать.

– Чё-то я не пойму тебя ни х…я, Витала?! – возмутился самый ярый сторонник насилия Родя, который к тому же был ещё и зол на всех и всё за происшедшее с ним и его подругой. – Здесь мы забираем всё на свете, сам только что вон себе и плащ снял, и шузняк…

– Ты хоть разницу чуешь?! – перебил его резко Витала. – Здесь кресты. Они даже если и заявы напишут, один х…й домой уезжают…

– Смотри, вон Хомяк с Лысым идут, – прервал их спор Гера.

Витала обернулся. Со стороны ГУМа к ним приближались Хомяк и Елах. Даже издалека было видно, что на Хомяке те самые кроссовки, бывший владелец которых написал заявление и за которые забирали в тот день Филиппа с Гусём и Лисом. Витала посмотрел по сторонам в поисках ментов в штатском„но их нигде не было видно.

– Они в закусочной, – правильно оценил его взгляд Хромой.

Витала благодарно посмотрел на Хромого, за то что не упускал подпасков из виду. Он протянул руку подошедшим Хомяку с Елахом и сказал:

– Ты бы снял эти кроссы, Хома, тебя менты за них возьмут. Тот х…й заяву на тебя накатал…

– Да и х… й с ним, он аж с Дальнегорска, – равнодушно махнул рукой Хомяк, которого уже брали за такое же дело и, продержав трое суток и не дождавшись приезда издалека такого же потерпевшего, отпустили. – Я уже знаю. Лис щас рассказал, как его за них принимали…

– А где он? – резко спросил Витала.

– Да вон возле ГУМа сидят с Клопом.

Витала уже хотел было сразу распрощаться и пойти разобраться до конца с Лисом, но присутствие Хомяка и Лысого всё же остановило его. Он уже давно хотел поговорить с ними по поводу автовокзала, а тут как раз представился удобный случай. Они оба были старше его и тоже имели вес среди блатных, поэтому запретить им появляться здесь он не мог. Но и оставить без внимания их поступки тоже не собирался.

– Хома, а тебе по х…й, что нас тут берут за твои кроссы, да? – язвительно спросил Витала.

Хомяк сразу замолчал и посмотрел на него как-то изучающе. Потом посмотрел на свои кроссовки и проговорил.

– Да нет, не по х…й. А чё?

– А то, что надо оставлять крестам денег на дорогу. А вы даже билет у него забрали вместе с лэвэшками. Не забрали бы, и не было бы, может, этой заявы. На х…я вам билет-то был? В Дальнегорск, что ли, собрались?

– А там чё, билет, что ли, был? – спросил Хомяк у Елаха.

– Ну, он в шевелюшках был, я его сразу не заметил.

– И куда ты его дел?

– Выкинул. А на х…й он нужен? – удивлённо смотря на Хомяка, ответил Елах.

– Ну вот вам он на х…й не нужен, а нас потом берут, – укоризненно сказал Витала.

– Да ладно, чё ты, – примирительно произнёс Хомяк. – Чё, нас мало, что ли, берут? Не бежать же нам было его искать, чтобы этот билет е…аный ему обратно отдать…