Начало Конца (ЛП)

Лиам видел столько крови лишь в зонах боевых действий. Слишком часто. И каждый раз они теряли тяжело раненного солдата.

Только не Джесса. С ней такого не случится. Он этого не допустит.

Страх сковал горло, перекрывая кислород. Лиам подавил нарастающую панику. Он должен был действовать, должен был спасти ее. Мужчина ни за что не позволит ей умереть. Только не после Линкольна.

Он отвезет ее в больницу. Иного выхода нет.

Это был ее единственный шанс.

Глава 6

Лиам с Джессой покинули офисное здание, внезапно оказавшись в аду. Клочья серого тумана с обеих сторон простирались над нависшими небоскребами, напоминая жуткий апокалиптический кошмар.

Резкий холод опалил лицо и открытую шею Лиама. Он чуть не задохнулся от едких испарений разлитого авиакеросина. Тяжелый запах обжигал нос и горло.

Пронзительные вопли и стоны раненых и умирающих нарушали гнетущую тишину, окутавшую город без автомобильных двигателей, гудков и глухого грохота стройки.

Повсюду царила смерть. Перед глазами Лиама стояли ужасные образы, отложившиеся в памяти.

Мужчина заставил себя посмотреть на запад, в сторону «Ауди». Туда, где он оставил своего брата.

Улица изменилась до неузнаваемости. Там, где когда-то была дорога, машины, тротуары, уличные фонари и торопливые пешеходы, теперь виднелась почерневшая, выжженная и зияющая брешь. Здания по обе стороны бульвара Уэст-Джексон были испещрены глубокими выбоинами, словно камень, сталь и стекло разрубили гигантским клинком.

Вытекшее реактивное топливо воспламенилось, превратившись в огромный огненный шар. Языки пламени лизали небо, а из внутренностей механического монстра валил черный маслянистый дым. Останки самолета превратились в гору рваного металла и искореженного, расплавленного стекловолокна.

На месте крушения находились десятки уничтоженных автомобилей. Кругом лежали тела. Десятки, сотни трупов, раздавленных и искалеченных до неузнаваемости.

Из-под обломков виднелись пассажиры, все еще пристегнутые ремнями к сиденьям. Другие тела были покрыты реактивным топливом, их трупы все еще горели. Некоторые свисали с останков самолета. Других зашвырнуло на автомобили или в разбитые окна на несколько этажей вверх.

Лиам повидал немало смертей в своей жизни. Но не так много, как сейчас. Такого никогда не бывало, даже в зонах военных действий Ирака и Афганистана.

Никто не выжил бы в такой катастрофе. Ни пассажиры, ни несчастные души, попавшие в ловушку под этим натиском.

Линкольн был мертв.

Он ушел в лучший мир. На мгновение горе объяло Лиама, словно гигантское цунами — такое огромное и всеобъемлющее, что грозило раздавить разум мужчины и затащить под воду в ту же секунду.

В его сознании вспыхнуло непрошеное воспоминание. Такое ясное и яркое, что казалось, будто оно происходит в данный момент — хрупкая, совершенная грёза, окруженная хаосом и резней.

Это был их тринадцатый день рождения. Важная веха, отмечающая конец детства и начало зрелости. Отец обещал взять сыновей на рыбалку, на озеро Бертон в десяти милях от города. Но вот наступил важный день, а он все еще валялся на диване в пьяном оцепенении, забывшись и не в состоянии двигаться, не говоря уже о том, чтобы куда-то ехать.

Лиам несколько недель ждал того дня. В отличие от брата, его не интересовала рыбалка. Линкольн регулярно ходил на охоту и рыбалку с семьей своего лучшего друга. Но не Лиам. Он являлся замкнутым одиночкой, и в то время не находил утешения в природе.

Дело было не в самой поездке, а в той связи, которую он так жаждал в детстве. Единственное светлое пятно в отравляющей домашней жизни. В тот день все могло бы измениться. Все они смогли бы притвориться, что их отец не являлся монстром; что он был хорошим отцом, который заслуживал их любви, а они — хорошими сыновьями, которые не держали на него обид.

Мальчики сидели в темном доме, провонявшем алкоголем, рвотой и брошенными на ветер обещаниями, уже ни на что не надеясь. Просто ожидая, когда кончится очередной паршивый день и все вернется на круги своя.

Однако именно Линкольн стал тем, кто внезапно поднялся на ноги, нахмурив брови.

— К черту. Мы все равно поедем.

— Что? Нам нельзя…

— А почему нет, черт возьми? — Линкольн снял ключи от грузовика с крючка у двери и повернулся к Лиаму. Гнев и разочарование исчезли, сменившись озорной усмешкой. — Я сам отвезу нас. Старик не испортит нам праздник. Ни тебе и ни мне.

Поездка на рыбалку всегда значила для Лиама больше, чем для Линкольна, который уже начал отдаляться и тайно бунтовал. Брата всегда окружали друзья и внешняя жизнь, куда он так часто сбегал.

А Лиам продолжал упрямо верить в тщетную мечту о семье, которой не существовало. И Ликольн знал об этом.