Начало конца (том 2)

— Холодно… — прокряхтел следопыт и прикрыл глаза. — Очень холодно…

Улыбка девушки осыпалась разбитым зеркалом.

— Твой огонь не греет, — стоявший рядом Рэксволд поводил ладонью над метровым пламенем. — От слова «совсем».

Лайла, к своему удивлению, тоже не ощутившая и намёка на тепло, перевела подозрительный взгляд на пылающую стену: в сплетении оранжевых языков, кружились необычные белые искры. Они напоминали звёзды, но светили так ярко, что вампирша невольно прищурилась. Ослепительное сияние заполнило разум, сначала заглушив голоса друзей, а потом и вовсе превратив их в размытое эхо…

— Эй, не вздумай! — прорвался в сознание голос Эрминии.

Перед взором Лайлы трижды проплыла ладонь, изрубившая поток пленительного света. Затем муть в голове встряхнула больная пощёчина.

— Что… случилось? — пролепетала вампирша, постепенно приходя в себя.

— Ты лежала с открытыми глазами и не шевелилась…

— Я упала?.. — Лайла ощутила затёкшее плечо.

— Да нет. Судя по всему, ты так спала…

Последнее слово обожгло рассудок кипящей смолой — в ужасе подскочившая вампирша прищурилась от пронзавших тёмный лес рассветных лучей. Качнув растрёпанными волосами, с застрявшими в них колючими шишками, она уронила взгляд на грудь лежащего рядом следопыта: там, по зиявшей заветренной ране, ползала одинокая муха…

* * *

«Желания… мечты… надежды… — путеводные маяки жизни. Они направляют нас вперёд, заставляют продираться через дебри и тернии судьбы. Стремясь к их заветным лучам, мы ломаем привычные устои, поднимаемся после ударов злого рока, веря, что однажды далёкая цель станет ближе, чем собственная тень. Но как быть, когда ведущий нас свет вдруг угасает, а вокруг остаётся лишь кромешная мгла?» — задавался вопросом Монси Виррей в своей книге «Мудрость Бытия».

Приподнятое веко обнажало затянутый пеленой глаз. Мёртвый следопыт ужасающей украдкой наблюдал за лежавшей рядом вампиршей. Море пролитых слёз не смогло обезобразить её прекрасные аристократические черты: периодически завывавшая внутри звериная сущность исцеляла любые повреждения — вместо красных следов скорби на лице стыла только печаль, настолько глубокая, что поглощала весь окружающий мир. Похоронив пустой взгляд в усыпанной хвоей земле, Лайла не видела возникавших рядом ног, не слышала слов друзей, не чувствовала прикосновений. Телом она находилась здесь, но душой бродила по прошлому, в котором Джон был ещё жив, радовал её любящим взором и обнимал холодными ночами…

— Со вчерашнего дня ничего не ела, — стоявший на краю оврага Рэксволд с тоской смотрел вниз. — Если так пойдёт и дальше… — он перебрал пальцами короткую верёвку с висевшими на концах сырыми флягами.

— То придётся кормить насильно, — раздался за спиной суровый голос северянки. — Двух могил я не допущу, — держа за горловину мешок с новой партией мяса, она поравнялась с ассасином. — Ей нужно время, чтобы принять потерю.

— Боль никуда не денется, — покачал головой убийца.

— Но она научится с нею жить.

— Может… Я тогда так и не научился… — ступив на пологий склон, Рэксволд спустился в овраг.

Лайла лежала в неизменной позе: прислонив бледную щёку к посиневшей груди следопыта. Она была подобна мраморной деве — мрачной скульптуре, коими порой украшали богатые захоронения, — лишь чуть вздымавшиеся плечи выдавали в ней жизнь. Распластанные позади волосы прикрывали смертельное ранение от редких мух. Не имея возможности добраться до изуродованной плоти, что, видимо, привлекала их неуловимым запахом, назойливые насекомые безостановочно ползали по спутанным прядям, тусклым и безжизненным, как гнившая под ногами земля.

Отвязав одну из фляг, ассасин подошёл к Лайле и тотчас же ужаснулся: из носа вампирши выходили струйки белого пара, а на боку следопыта искрилась дорожка инея. Ледяное дыхание сулило скорую беду — нужно было всеми правдами и неправдами выводить подругу из траурной отрешённости. Рэксволд присел на корточки перед неподвижным взором вампирши, который сиял рубинами уже второй день подряд. Щурясь от ярких лучей, всё больше продиравшихся в сумрачную рытвину, он погладил пальцем вмятину на фляге и понуро заговорил:

— Похоже, нас забросило на запад Виверхэля. Здесь чуток теплее. Вон… даже распогодилось. Но какой в этом толк, когда на душе всё равно льёт дождь, — со вздохом заключил ассасин. — Мы переживаем за тебя… Может, хотя бы попьёшь?

Сказанное не возымело эффекта: незыблемый взгляд Лайлы по-прежнему рассеивался возле чёрных сапог, отчего Рэксволд ощутил себя призраком, смотревшим на мир живых из загробного зазеркалья.

— Пусть я не знал Джона так же хорошо, но в одном уверен точно: он бы не хотел, чтоб ты страдала… — выложил свой единственный козырь убийца.

Скорбящая в тени вампирша подняла глаза к озарённому солнцем лицу ассасина. Боясь потерять мимолётный контакт, тот осторожно протянул флягу:

— Свежая вода. Один глоток, и я от тебя отстану. Пожалуйста…