Начало (ЛП)

– Энни, остановись. Энни, пожалуйста, хватит! – я был вынужден повысить на нее голос, чтобы она обратила на меня внимание. – Я существовал еще до того, как ты увидела меня. Не долго, но я помню, что был здесь, по меньшей мере, две недели. Я пытался заговорить с другими людьми, но они все игнорировали меня. Все, кроме тебя, – я отчаянно пытался объяснить ей, что не был плодом ее воображения.

– Ты привидение?

– Не знаю, я ничего не помню. Единственная вещь, которую я знаю – это то, что меня зовут Адам и мне восемь лет. Однажды я был прямо здесь, возле озера. Но больше я ничего не помню.

– Почему я могу тебя видеть? – на ее лице появилось замешательство, но, по крайней мере, она успокоилась.

– Не знаю, но я рад, что ты видишь меня, – я начал осознавать, что был очень счастлив тому, что она тоже была особенной. – Я бродил возле озера в смятении и одиночестве. Я не чувствовал на ощупь вещи. Когда увидел тебя, грустившую возле озера, решил подойти. Для меня самого стало полной неожиданностью то, что ты ответила мне.

– Ты спишь? Как все?

– Нет.

– Но ты помог мне построить песочный замок.

– Нет, – сказал я, мотнув головой, – Я только говорил тебе, что делать. Ты построила замок сама. Я все думал, что ты заметишь, но нет. Ты была очень увлечена процессом.

– О, – ее плечи опустились, и она задумалась. – Что теперь? Я не хочу, чтобы ты уходил. Мне нравится твоя компания.

– Я тоже не хочу уходить.

Какое-то время мы пробыли в тишине. Я боялся, что она испугается, найдет меня слишком странным и оставит вновь одного.

– Я решила, как нам с тобой поступить дальше, – у нее было серьезное выражение лица.

– Тебе некуда идти. А мне нравится, когда ты рядом. Ты можешь жить со мной. Согласен?

Я улыбнулся ей так широко, что мое лицо должно было разорваться пополам. И она улыбнулась мне точно также в ответ. Для наших восьмилетних умов такая логика вещей имела смысл.

Оставшуюся половину дня мы вместе веселились. Энни было безразлично, когда люди бросали в её сторону странные взгляды, замечая, как она разговаривает сама с собой.

Вечером я сидел на кухне, в то время как Энни ужинала со своими тетей, дядей, двоюродной сестрой и ее подружкой.

– Ты уверен, что ничего не хочешь, Адам? – Энни протягивала мне булочку.

– Я уже говорил тебе, что не могу есть.

– Ох, точно.

Хэйли и Шарлотта хихикали, и я знал, что они смеялись над Энни. И это очень злило меня.

– Милая, кто такой Адам? – спросила ее тетя.

– Ее воображаемый друг, – ответила Хэйли в перерывах между смехом. Тетя нахмурилась и посмотрела на мужа, пытаясь привлечь его внимание, но он был поглощен едой. Оставшуюся часть ужина она с беспокойством наблюдала за Энни.

Та ночь была первая из множества ночей, что я провел рядом с ней. Весь день меня беспокоил один вопрос и только к вечеру я набрался смелости задать его.

Свет уже был погашен. Энни лежала на кровати, а я сидел за столом на стуле, который она принесла.

– Когда умерли твои родители?

 Боль нахлынула на нее волной, отражаясь на лице, и я пожалел, что спросил ее об этом.

– Прошлой осенью, – Энни закрыла глаза, и мне показалось, что она уснула. – Шел дождь, и мы возвращались из кинотеатра. Что-то было на дороге, и машина, ехавшая перед нами, сделала резкий маневр. Остальное произошло так быстро, – она сделала паузу, чтобы успокоить свое неровное дыхание и плотно закрыла глаза.

– Та сторона машины, где сидела мама, была разбита автомобилем, который ехал впереди нас. Папа позвал меня, – Энни прохрипела эти слова, и было ясно, как много боли эта история вызвала у нее. – Я сказала ему, что со мной все в порядке. Мы осмотрели маму, но ее тело было вялым и безжизненным. Мой папа издал крик, который до сих пор преследует меня в кошмарах. Мама умерла, и он знал это. Я сидела в оцепенении на заднем сидении, когда почувствовала еще один удар по машине. Теперь удар пришелся по передней части с нашей стороны, и что-то врезалось в него очень сильно. Отец резко упал напротив своего сидения. Мертвый. Они оба умерли.

Когда она открыла глаза, я хотел забрать всю печаль, что была в них. Я хотел уберечь ее от любой боли и дарить только счастье.

Она начала плакать.

– Они погибли, а у меня осталось лишь несколько порезов и боль в шее. Все остальное размытое пятно. Скорая, больница, похороны, моя жизнь до этого момента. Почему они должны были умереть? Я так сильно любила их, Адам. Они были замечательными родителями, так почему же они должны были умереть? – она плакала в подушку, и мое сердце разбивалось на миллион осколков. Я поклялся себе с этого момента защищать её и сделать счастливой. Я наблюдал за ней, пока ее слезы не прекратились, и она не заснула, просидев так до рассвета.

К окончанию каникул Энни вела себя, как обычный, нормальный, счастливый ребенок восьми лет. Она даже сказала, что ее ночные кошмары прекратились, и я почувствовал гордость, потому что мое присутствие помогло ей.