Начало начал

О влиянии коллективного сознания на информационное поле планеты и о его влиянии на живой мир красноречиво говорят и следующие, правда, менее впечатляющие примеры.

В книге «Кардинальный поворот» мы описали 30-летний научно-исследовательский опыт с дикими обезьянами, проводимый учеными на японском острове Косима [38. С. 152]. Ученые давали обезьянам сладкий картофель (батат), разбрасывая его в песок. Обезьянам нравился батат, но не нравились песок и грязь на нем. Восемнадцатимесячная самка, которую назвали Имо, обнаружила, что батат можно вымыть. Она научила этому свою подружку, и вскоре многие молодые обезьянки стали мыть бататы. Они начали учить этому своих мам, но этот урок усвоили только те мамы, которые подражали своим детям.

Через несколько лет, осенью 1958 года, число обезьянок, моющих бататы на острове Косима, достигло критической массы, которую доктор Уотсон определил условно как 100. (Эксперимент так и называется – «сотая обезьяна».) Вдруг все обезьяны острова одновременно начали мыть бататы без какого бы то ни было внешнего побуждения. Но самое потрясающее то, что на всех близлежащих островах одновременно стали мыть бататы абсолютно все обезьяны. Ученые впервые наблюдали что-либо подобное. Они предположили, что должно существовать некое поле, охватывающее все острова, благодаря которому обезьяны могли общаться. К настоящему времени накоплено огромное количество экспериментальных фактов, подтверждающих существование информационного поля планеты.

Очень интересные сведения, подтверждающие существование этого поля, приведены в статье Е. Савиной «Морфогенное поле, я твой тонкий колосок!» [25]. Например, в начале прошлого века в Европе молочники по утрам обходили дома и оставляли на порогах бутылки с молоком. Это было очень удобно не только для людей, но и для… синиц. Смышленые синицы из английского города Саутгемптон проклевывали крышки бутылок и лакомились молоком. Через какое-то время то же самое стали вытворять птицы за сотни километров от Саутгемптона, а к 40-м годам уже все европейские синицы усвоили этот трюк.

Но начавшаяся война с Гитлером заставила и людей, и птиц на время забыть о милой традиции доставки молока на дом. Молочники возобновили ее лишь через восемь лет, и… синицы вновь принялись проклевывать крышки. Но это было уже новое поколение птиц (в среднем синицы живут три года)! Как им удалось за считанные месяцы освоить «науку» своих предков [25. С. 2]?

Ученые считают, что все это проделки того самого информационного поля, в котором содержится вся информация Вселенной. У этого поля есть свойство – оно материализует мысли людей: если они мрачные и злые – жизнь человека превращается в кошмар, а если светлые и добрые – в рай. Люди сами своими мыслями творят мир, в котором живут.

Бывший научный сотрудник Королевского общества при Кембриджском университете, директор лаборатории биохимических и молекулярных исследований в колледже Клэр (Кембридж), биолог с мировым именем Руперт Шелдрейк опубликовал научно-популярную книгу «Семь экспериментов, которые могут изменить мир», которая тут же стала бестселлером.

Руперт Шелдрейк заметил, что человек тем легче усваивает знание, чем большему числу людей оно известно. Однажды он предложил английским студентам разучить три японских четверостишия. При этом одно было просто набором иероглифов, второе – сочинением малоизвестного автора, а третье – классическим образцом японской поэзии, известным в Стране восходящего солнца так же хорошо, как у нас – «Я помню чудное мгновение». Именно классическое стихотворение студенты запомнили лучше всего! Причем никто из них не знал японского языка и понятия не имел, какое стихотворение – классика, а какое – просто бессмыслица.

После ряда экспериментов Шелдрейк предположил, что существует некое поле, общее для всех людей. В нем, например, содержится и образ японского четверостишия, оно известно многим, а потому его образ прочно «впечатан» в поле и более доступен, чем образ только что сочиненного стихотворения. Со временем выяснилось, что подобные поля есть не только у людей, но и у животных, птиц, насекомых, растений и даже у кристаллов, которые почему-то принимают вполне определенную форму, а не произвольную. Шелдрейк назвал эти поля морфогенными, то есть такими, которые влияют на структуру или форму вещей. В нашей терминологии это и есть информационные поля.

Подобные эксперименты провел психолог из США Арден Мальберг. Он предложил добровольцам выучить два одинаковых по сложности варианта азбуки Морзе. Причем один вариант был собственно азбукой Морзе, а другой – подражанием ей. Все испытуемые легче и быстрее заучивали стандартную версию кода, хотя не подозревали о подвохе.