Начало нас

Лила покачала головой, а затем очень серьезно посмотрела на меня. 

— Не-а. Мы назовем это миссией: «Помочь спасти вагину Райли от депрессивной и одинокой жизни».

Я моргаю, и мы долго смотрим друг на друга. Сначала меняется выражение лица Лилы, а затем я не могу не следовать за ней. Все начинается с того, что мы хихикаем, а затем заканчивается неконтролируемым хихиканьем.

— Это серьезно, Лила! — Я падаю обратно на ее матрас и закрываю лицо руками. Я не могу смотреть на нее. Вся кровать дрожит от нашего смеха.

— Я серьезно!

— Иногда я тебя ненавижу, — говорю я ей, полуплачя, полусмеясь.

Через некоторое время наш смех утихает, и мы оба какое-то время задыхаемся. Я остаюсь на спине, а Лила придвигается ближе, пока наши плечи не соприкасаются. Мы оба смотрим на ее звездный потолок. Они выглядят лучше ночью, когда в ее комнате темно и потолок освещен. Я уже много раз засыпала здесь.

— Мы поняли друг друга, да? — тихо спрашивает она.

Я слепо тянусь к ее руке и сжимаю ее.

 — Да, мы поняли друг друга, — соглашаюсь я, мой голос едва громче шепота.

 

 

 

ГЛАВА 14

Грейсон - 17 лет (выпускной класс)

— Ты слишком напряжен, — говорит Оклинн, приближаясь с огоньком в глазах. Она протягивает мне стакан белого вина, и я неохотно беру его.

— Спасибо, — тихо бормочу я.

Сегодня пятидесятый день рождения дяди Бена, и мы пьем под присмотром родителей. Я не планировал употреблять алкоголь сегодня вечером. Но прямо сейчас, я думаю, мне это может понадобиться.

Я впервые посещаю «богатую» вечеринку, и она, мягко говоря, роскошная . Все одеты в свои самые дорогие костюмы и платья. Хрустальные люстры в центре бального зала придают всему залу царственную и роскошную атмосферу. Еда роскошная и в изобилии. Долгое время я едва мог позволить себе хотя бы раз поесть нормально с Наоми. Еды нам всегда было мало, так что мне еще предстоит привыкнуть видеть так много одновременно.

Все так… экстравагантно.

Тетя Навея приготовила для меня костюм от Армани, сшитый на заказ. В тот момент, когда я надел его, мне хотелось сорвать с себя тело. Моя кожа чешется от незнакомой ткани, и я чувствую себя в ней чужим. Как будто я ношу еще один слой кожи, чтобы скрыть то, что на самом деле находится под ним.

Мне здесь не место.

Я совершенно не на своем месте и знаю, что все гости это видят. Я чувствую на себе их взгляды, вероятно, ожидающие, когда моя поза изменится. Жду, чтобы увидеть, покажу ли я свое истинное лицо.

Дядя Бен и тетя Навея сделали все, чтобы я чувствовал себя с ними как дома, и я хочу быть здесь — чтобы отпраздновать с ним его день рождения. Провести этот момент со своей… семьей.

Поэтому, несмотря на то, что я знаю, что меня осуждают...

Несмотря на то, что я задыхаюсь, я отказываюсь ставить в неловкое положение дядю Бена или тетю Навею. Они хотят, чтобы я был здесь, поэтому я останусь, буду улыбаться и подыгрывать.

— Почему ты стоишь здесь, у окна? — спрашивает Оклинн, когда я молчу. Сегодня вечером она выпрямила свои темные вьющиеся волосы и надела черное жемчужное платье, подчеркивающее ее формы. Каблуки у нее слишком высокие, и удивительно, как она на них ходит и не спотыкается. — Ты выглядишь особенно одиноким, Грейсон.

Я пожимаю плечами в ответ. Оклинн — дочь близкого друга дяди Бена. Мы уже встречались несколько раз, когда они были у нас на ужине. На следующей неделе я пойду в Беркшир после года обучения на дому. Оклинн — студентка Беркшира, и она поможет мне с переходом, как назвал это дядя Бен.

Она кладет руку мне на плечо. 

— Хочешь пойти куда-нибудь еще? Мы можем выйти на улицу и подышать воздухом. — На ее губах играет застенчивая улыбка. — Мы можем прогуляться в саду.

Оклинн наклоняется ко мне, ее грудь касается моей. Она стоит на цыпочках, приближая наши лица. Ее дыхание коснулось моих губ. 

— Я могу показать тебе, как хорошо провести время. Я имею в виду, что тебе не будет так скучно, если нас будет только двое.

— Нет, — говорю я ей, мой голос резче, чем предполагалось.

Я делаю шаг назад, прежде чем ее губы коснутся моих. Она хмурится, когда я хватаю ее за руку, заставляя отпустить меня. Ее рука падает в сторону. Я откашливаюсь, сохраняя слова пассивными и добрыми, когда говорю снова. 

— Со мной все в порядке, но спасибо за предложение.

— У тебя есть девушка, о которой я не знаю? — В ее тоне звучит почти обвинение, а губы несчастно поджаты.

Золотые пряди волос и карие глаза мелькают перед моим взором.

Оклинн упомянула о девушке, и все, о чем я могу думать, это о девушке с печальными глазами, о той, которая часто посещает мои грезы наяву и горячие по ночам.

Жаль, что я не спросил ее настоящее имя.

Мне бы хотелось, чтобы мы проводили больше времени вместе.

Мне бы хотелось, чтобы она попросила меня остаться подольше.

Я много раз возвращался в парк, ожидая возможности снова увидеть ее. Но она так и не вернулась. Я потерял ее прежде, чем смог ее найти.

И, возможно, мы никогда больше не встретимся…