Начало нас

Как только прозвенит звонок, я уйду отсюда. Как будто вся школа горит. Лила сегодня ушла домой рано из-за сильных спазмов во время месячных. Она не хотела пропускать последний урок, но обычно в первые два дня менструации у нее возникают ужасные боли, из-за которых она не может делать ничего другого, кроме как свернуться калачиком в постели.

Поэтому она пошла домой.

Это значит, что я одна в этом ужасном месте — «акульем аквариуме», как мы его называем, и мне это не совсем комфортно. Лила была моей единственной опорой, которая поддерживала меня с тех пор, как я вернулась в Академию Беркшир в прошлом году.

Каким-то образом она заставляет меня казаться сильнее, чем я есть на самом деле.

Я хватаю пальто и иду на парковку. Я легко узнаю свою белую Audi R8, ту, которую отец «подарил» мне в прошлом году на день рождения. Не то чтобы мой день рождения был каким-то праздником. Оба моих родителя предпочли бы забыть о моем существовании. Помощница моего отца заказала подарок и позаботилась о его доставке, как она делала последние несколько лет.

По приказу отца Сэди внесла в свое расписание дату моего рождения с красивой запиской: «Сделай Райли подарок». Поэтому она так и делает и говорит мне со своей фальшивой зубастой улыбкой:

— Это от твоих родителей. С днем рождения!

Так было всегда, сколько я себя помню. Мои родители не удосуживаются сделать мне подарки сами. На самом деле, они даже не удосужились вспомнить мой день рождения.

Для них, я думаю, это не так важно.

Я к этому привыкла — пока Лила не устроила мне небольшую вечеринку по случаю дня рождения в доме своих бабушки и дедушки. Нас было всего четверо. Ее бабушка приготовила ужин, Лила испекла мне торт, и мы провели ночь, играя в «Монополию», прежде чем мы с Лилой заснули после просмотра фильма. Это был первый раз, когда я ночевала у нее дома, и впервые я поняла, что такое истинный смысл комфорта.

Я добираюсь до своей «Ауди», но тут резко останавливаюсь, когда что-то бросается в глаза. Мои шины. Вот дерьмо! У меня спустили шины.

При ближайшем рассмотрении я вижу, что они проколоты. Намеренно.

Блин! Я в отчаянии пинаю колесо. Отлично, теперь у меня две спущенные шины и ноль запасных.

Кажется, неудачи преследуют меня повсюду. Тот, кто пишет мою книгу судеб, смеется надо мной.

— Тебе нужна помощь? — говорит знакомый глубокий голос позади меня.

Я подпрыгиваю, кровь ревет между моими ушами от тревоги. 

— Господи, Грейсон! Почему ты продолжаешь это делать? — Я поворачиваюсь к нему лицом. Он так близко, что я почти врезаюсь лицом ему в грудь. Спотыкаясь на шаг назад, я вытягиваю шею и смотрю на его точеное лицо.

В растерянности он спрашивает:

— Что?

— Появляешься из ниоткуда, — безучастно говорю я ему. — Сначала в кафе, а теперь здесь.

— О. — Похоже, он взволнован моим заявлением. — Итак, тебе нужна помощь? — спрашивает он еще раз, на этот раз более неловко.

— У меня спустили шины, — невозмутимо говорю я, указывая на свою машину.

Грейсон подходит к ней ближе и приседает, внимательно осматривая мои шины. Его брови нахмурены, и я вижу, как сжимаются его челюсти. На его щеке дергается мышца. 

— Похоже, что кто-то сделал это намеренно.

Да, знаю.

— Хочешь сообщить об этом? — Он встает, его внимание сосредоточено исключительно на мне. Я переминаюсь с одной ноги на другую, чувствуя тревогу под его проницательным взглядом. Он всегда такой… серьезный и формальный. Я не могу сказать, что у него в голове, о чем он думает. — На парковке есть камеры.

Я качаю головой. 

— Нет, все нормально.

— Почему нет?

— Что?

— Почему ты не хочешь сообщить о том, кто это сделал? — Он указывает на мою машину.

Я поднимаю рюкзак повыше и высвобождаю задержку дыхания. 

— Потому что я не хочу проблем, да и вообще, это бессмысленно.

Грейсон секунду молчит, внимательно изучая меня, прежде чем кивнуть. 

— Хорошо, тогда я отвезу тебя домой.

— О нет, ты не…

— Я хочу, — говорит он, его тон не допускает споров. Как я уже говорила, властный. Но он не делает это подавляющим или запугивающим образом. Его властность всегда сопровождается мягкостью и пониманием в глазах.

Кажется, Грейсон Хейл — идеальный джентльмен.

— Я не хочу быть обузой.

Голос Грейсона падает, когда он говорит снова. 

— Ты никогда не беспокоишь меня, Райли.

Ох…

Его слова пронзили мои вены электричеством. Я ему никогда не мешала? Грейсон был так мил со мной, что в какой-то момент его действия кажутся почти невероятными.

Таких мальчиков, как он, не существует. Не совсем. Они появляются только в книгах.

В реальной жизни? Такие мальчики, как он, не предназначены для таких девочек, как я. Нам не хватает хороших парней. Нам достаются богатые и жестокие придурки. Высокомерные и жестокие.

Мальчики вроде Грейсона Хейла предпочитают хороших девочек. Те, у кого нет скандала, связанного с их именем. Те, у кого красивые волосы, красивые глаза и красивая улыбка. Разумные, практичные, правильные девушки.

Не такие несчастные девушки, как я.

Моя жизнь в руинах, и я в беспорядке, разрушена.