Начало новой истории

Они какое-то время петляли по коридорам, порой заходя в двери, открывавшиеся в стенах, казавшихся поначалу Эктори монолитными. Она с каждым шагом всё больше сгорала от нетерпения и всё больше корила себя за то, что столь просто отнеслась к отнятой на её глазах жизни, ведь подобное противоречило нормам морали, принятым в цивилизованных мирах. В какой-то момент Эктори, не выдержав намеренно разжигаемого внутри чувства вины, решила быть эгоисткой, и послать чужие судьбы куда подальше, тем более что теперь приоткрывалась завеса над её собственной. Она напомнила себе, что все те, кто твердит о ценности жизни громче всего, без каких-либо угрызений совести проходят мимо чужих смертей, она в этом успела убедиться в том прошлом, которое осталось лишь обрывками, но и этого хватало, чтобы успокоить противоречивые чувства.

Они долго петляли по тёмным, но совсем не узким проходам, спускаясь всё ниже и ниже, наконец, Эктори спросила:

– Мы, случайно, не в Нижний город идём?

Хафэр ответил угрюмо, не внеся никакой ясности:

– Туда нужно подниматься.

Сделав вид, что подобное противоречие законам логики ничуть не смутило её, и все она прекрасно поняла, Эктори проговорила, что не совсем помнит, чтобы бывала там.

Хафэр, недоверчиво оглядев её, проворчал:

– Не поверю. Врать, что ли, научилась?..

– Я же не помню, – Эктори возмутилась тем, что её словам отказывались верить, и вместе с тем обрадовалась, что Хафэр вновь стал прежним: излучающим самоуверенность и надменность, пусть таким он её немного раздражал, но это было куда лучше, чем когда он выглядел сломленным, испуганным и отчаявшимся. Эктори искренне надеялась, что то, что она видела, было лишь мимолётной слабостью, из-за излишней эмоциональности, а не следствием непосильной тяжести ответственности, названной вместе с титулом Императора, и ругала себя за трусость, заставлявшую взваливать всё на брата, которого она отчаянно пыталась воспринимать родным.

– Сейчас туда дороги нет, – холодно ответил Хафэр.

Эктори охватило любопытство, в голове промелькнула воспоминания, словно сказавшие, что так было не всегда, потому она попыталась вызнать причину произошедшего.

– Ты, правда, не помнишь? – произнёс Хафэр слегка недоверчиво, но всё же ответил. – Отец закрыл. Если брат каким-то немыслимым образом остался жив, он сейчас заперт там, – он слегка улыбнулся, стараясь показаться довольным, добавил: – один, на долгие ходы.

У Эктори промелькнула мысль о том, как же это жестоко, но озвучить её она не решилась, понимая, что Хафэр наверняка и сам все прекрасно осознаёт. Не до конца ещё разобравшись с причинами того, почему Хафэр не любил брата, Эктори спросила:

– И ты не хочешь хотя бы узнать, что с ним? Может, можно помочь?

– Помогать тому, кто отправил мою мать в миры мёртвых, а отца в Ничто?! – переспросил Хафэр, явно разозлившийся от слов Эктори. – Да если он жив, я сам его обезглавлю и скормлю этэ Вихрю!

Эктори хотела сказать, что он же всё-таки брат, но промолчала, увидев бурю в синих глазах Хафэра.

…

Стоило им только войти в небольшую, но хорошо освещённую комнату, как у Эктори появилось чёткое знание, что нужно делать. Она даже не обратила внимания на фолиант, изысканно украшенный драгоценными камнями, бережно уложенный на стол. Её руки сами потянулись к одной из ничем не выделяющихся книг в золотых обложках.

– Великая Книга Судеб так просто стояла на книжной полке? – недоверчиво спросила Эктори, скорее у самой себя.

Хафэр кивнул:

– Самую великую ценность безопаснее всего скрыть в неброской обёртке.

Эктори села за стол, спросила, куда можно убрать красивую, но занимающую слишком много места книгу. Хафэр переложил её на свободную полку, прокомментировал:

– Советник наверняка получив очередное неясное предсказание, сидел, разбирался в трактовании.

Эктори с трепетом раскрыла Книгу Судеб, и лицо её вытянулось от удивления, смешанного с разочарованием: книга состояла всего из одной тетради и нескольких отдельных рваных листочков, непонятным образом державшихся в переплёте, а все жёлтые страницы были пусты.

– Что это? – спросила она, отказываясь верить собственным глазам.

– Всё, что осталось от Книги, – печально ответил Хафэр, несколько иначе истолковав её вопрос. – Половину из имевшихся у нас станиц братец выдрал, ещё столько же, сколько здесь есть, хранится в Подземельях, нынешний владыка отказался их нам выдавать, а остальные листы разбросаны по мирам. Отдельные страницы – всё, что удалось нам собрать.

Эктори бережно погладила кончиками пальцев приятные на ощупь тканевые страницы, не став объяснять, что её изумил тот факт, что в Книге не было ни строчки.

Хафэр её предостерёг:

– За то, что показывает судьбу, она отъедает часть этэ.

– Будем надеяться, что я невкусная, – шутливо ответила Эктори.

Подавляя страх, она приложила ладонь к пустой странице. Открыла разум, приготовившись услышать ответ. Задала беззвучный вопрос: «Зачем я?»

Её окутал мрак, очертания комнаты растворились в нём, а потом проступили неясные образы.

Тихий, хриплый голос спокойно спросил:

– Готова ли ты умереть, чтобы спасти миры?