Начало опричнины

     Видное положение в опричной думе заняла переяславская знать боярин И. Я. Чеботов, его однородцы боярин И. А. Бутурлин и окольничий Д. А. Бутурлин, а также думный дворянин И. Ф. Воронцов[1023]. Первые упоминания об опричных службах И. Я. Чеботова относятся к октябрю 1569 г.[1024]. И. А. Бутурлин стал опричным боярином никак не позднее весны — лета 1569 г.[1025]. Его младший брат окольничий Д. А. Бутурлин исполнял опричные службы в сентябре 1570 — мае 1571 гг.[1026]. В опричной думе боярин И. А. Бутурлин занимал более высокое положение, нежели родня царя боярин князь В. А. Сицкий. Сицкий безуспешно пытался местничать с Бутурлиным и бил на него челом, «потому меньше ево быть нельзя и суд у них был в отечестве»[1027].

      И. Ф. Воронцов числился опричным дворянином в стане у государя по разрядам 1567 и 1570 г.[1028]. В майском списке опричной думы 1570 г. Воронцов записан выше всех прочих думных дворян опричнины[1029].

      Особое положение в опричной думе занял кружок царской родни, в состав которого входили царский шурин князь М. Т. Черкасский, бояре В. П. Яковлев и князь В. А. Сицкий[1030]. Яковлев и Сицкий приходились дядями царевичу Ивану и, по-видимому, исполняли при нем роль наставников. B. П. Яковлев был еще и главным дворецким царевича[1031]. В ливонском походе 1567 г. Яковлев и Сицкий сопровождали наследника в качестве его бояр[1032]. Можно полагать, что влияние их в опричнине было весьма ограниченным. Дворецкий царевича В. П. Яковлев стоял в опричной иерархии несколькими ступеньками ниже царского дворецкого Л. А. Салтыкова. Князь В. А. Сицкий уступал в местнических спорах последнему из опричных бояр И. А. Бутурлину.

      Брат царицы Марии удельный князь М. Т. Черкасский формально возглавлял опричную думу в полном соответствии с московскими традициями[1033]. В ливонском походе 1567 г. он числился главным дворовым воеводой, т. е. вторым после царя лицом в опричной армии[1034]. Сын мелкого горского владетеля, Черкасский не располагал прочными связями в среде российской титулованной аристократии. Зато он тесно породнился со старомосковской знатью, женившись на дочери В. М. Юрьева. Ко времени опричнины М. Т. Черкасский был сравнительно молодым человеком и не оказывал решающего влияния на дела опричного управления[1035].

    Весьма видную роль в опричном правительстве играли думные дворяне и служилая дворянская бюрократия: оружничий князь А. И. Вяземский, ясельничий П. В. Зайцев, постельничий В.Ф. Наумов, казначей У. Л. Пивов.

    Самым влиятельным из опричных думных дворян был бесспорно князь А. И. Вяземский. В 1566 г. он представлял опричнину в ответственных переговорах с литовцами. В то время он носил титулы окольничего, оружничего и наместника опричной Вологды[1036]. В феврале 1567 г. А. Д. Басманов и Вяземский «учинили» договор со шведскими послами в Слободе[1037]. В походе 1567 г. князь Вяземский был одним из высших командиров опричной армии, уступая «местом» лишь царскому шурину князю М. Т. Черкасскому. В разряде он был записан вторым «дворовым воеводой» при особе царя[1038]. Вяземскому удалось провести в опричную думу своего старшего брата князя В. И. Волкова-Вяземского. Последний получил титул окольничего и участвовал в походе 1567 г. как четвертый воевода «на посылку»[1039]. В те годы царь Иван неограниченно доверял своему любимцу. Из всех членов опричной думы князь А. Вяземский один участвовал в секретных переговорах относительно предоставления царской семье убежища в Англии.

    Видное положение в опричной думе занимали дворяне Наумовы, происходившие из провинциального дворянства[1040]. В. Ф. Наумов руководил в начале опричнины Постельным приказом и как постельничий возглавлял личную канцелярию царя[1041]. Свидетельством высокого положения Наумовых в опричнине служит тот факт, что в 1567 г. В. И. Наумов носил титул можайского дворецкого[1042]. Напомним, что Можайск был одним из самых крупных опричных городов. Наумовы играли видную роль в опричном правительстве лишь в первые годы опричнины. Постельничий В. Ф. Наумов умер ранее мая 1567 г.[1043] В. И. Наумов пробыл два года в Швеции и вернулся оттуда тяжело больным летом 1569 г.[1044]. Таким образом, Наумовы сравнительно рано сходят с политической сцены. Отметим, что оба названных-видных опричника отсутствуют в списках опричного двора, составленных С. Б. Веселовским и В. Б. Кобриным[1045].

     Самым видным представителем приказной администрации в опричной думе был старый опытный дьяк У. Л. Пивов, получивший в опричнине чин казначея[1046]. Первые упоминания о его службе в чине опричного казначея относятся к 1569 году[1047]. В подчинении Пивова находились опричная казна, Четвертной приказ и прочие финансовые ведомства опричнины. Показателем влияния опричного казначея служит блестящая карьера в опричнине многих его родственников[1048].