Начало Ордынской Руси

Кримхильда утверждала, что Брюнхильда была НАЛОЖНИЦЕЙ Зигфрида: «Подданным своим была в наложницы взята» [105], с. 100. Кримхильда также предъявляет перстень «что Зигфрид мне принёс в ту ночь, когда НА ЛОЖЕ ВЫ С НИМ ВЗОШЛИ ВДВОЁМ» [105], с. 101.

Зигфрид оказывается в спальне Брюнхильды. Свита покидает супружеский покой. Двери спальни закрываются. «Склонять к игре любовной Брюнхильду начал он» [105], с. 80.

И в то же время утверждается, будто Зигфрид не посягал на честь Брюнхильды [105], с. 80–81.

Таким образом, в обеих версиях — германо-скандинавской и «античной» — звучит один и тот же мотив: помолвка или сомнительное супружество (неудавшийся брак) Энея-Зигфрида и Дидоны-Брюнхильды.

3.7. Тайная подмена Аскания-Юла Купидоном и тайная подмена Гунтера Зигфридом Подмена внушает любовь Дидоны к Энею и Брюнхильды к Гунтеру

Как мы уже говорили, богиня Афродита приказывает Купидону ПРИНЯТЬ ОБЛИК Аскания-Юла и внушить царице Дидоне любовь к Энею. При этом самого Аскания-Юла увозят и Купидон занимает его место во дворце Дидоны. Причём рядом присутствует и сам Эней (см. рис. 3.46 и рис. 5.19). Таким образом, перед нами следующая сцена, где участвуют три персонажа.

а) Дидона, принимающая в гости Энея.

б) Эней, сидящий рядом с ней на пиру.

в) Тут же, на коленях у Дидоны сидит Купидон, принявший облик Аскания-Юла и внушающий царице любовь к Энею.

Рис. 5.19. «Дидона принимает Энея, и Амур оборачивается Асканием». Франческо Солимена. 1720–1730 годы. Взято из [9], с. 470, илл. 474.

Рис. 5.20. Старинная миниатюра «Дидона и Амур (Купидон) в облике Аскания». Ватиканский экземпляр Энеиды Вергилия. Взято из [90], с. 679, илл. 757.

На рис. 5.20 показана ещё одна старинная миниатюра, изображающая подмену мальчика Аксания богом Купидоном.

Обратимся теперь к «Песни о нибелунгах». Здесь тоже в яркой форме присутствует мотив ПОДМЕНЫ ГЕРОЯ С ЦЕЛЬЮ ВНУШИТЬ ЛЮБОВЬ ЦАРИЦЕ. Причём сцена практически та же, что и в «Энеиде». Судите сами.

Брюнхильда, обманутая Гунтером и Зигфридом во время поединка-состязания, даёт согласие на брак с Гунтером. Напомним, что Зигфрид, накинув плащ-невидимку, стоял рядом с Гунтером и за него отражал удары Брюнхильды.

Происходит свадьба. Новобрачные — Брюнхильда и Гунтер — удаляются в спальню. Однако брачная ночь неожиданно оборачивается для Гунтера плохо. Брюнхильда, возмущённая «посягательствами» Гунтера, связывает его и вешает на крюк на стене, где тот бесславно проводит всю ночь.

Зигфрид предлагает Гунтеру помощь и на этот раз. На следующую ночь Зигфрид, вновь став невидимым, проникает в спальню Брюнхильды, где уже находится Гунтер. Свечи гасят и в темноте ЗИГФРИД ПОДМЕНЯЕТ СОБОЮ ГУНТЕРА. Брюнхильда думает, будто рядом с ней ложится Гунтер, в то время как на самом деле это — Зигфрид. Зигфрид борется с Брюнхильдой и в конце концов укрощает её.

«Король, — она взмолилась, не убивай меня. Тебе покорна стану я с нынешнего дня и больше мужней воле перечить не дерзну. Теперь я вижу, что смирить способен ты жену» [105], с. 81. Зигфрид отходит в сторону и его место незаметно занимает законный муж Гунтер. Таким образом, Брюнхильда «влюбляется» в Гунтера и становится его женой.

Итак, здесь тоже участвуют три персонажа: Брюнхильда (Дидона), Гунтер (в данной сцене он, вероятно, является отражением Энея) и Зигфрид («Купидон», бог, внушивший любовь царице).

В описанной сцене имеется путаница в именах. Гунтер как бы «занял место Энея», то есть на время поменялся ролями с Зигфридом. А Зигфрид «стал Купидоном», богом любви, сломившим сопротивление царицы Дидоны-Брюнхильды. В остальном костяк сюжета в общем-то сохранён. Кроме того, в обеих версиях Брюнхильда по-прежнему соответствует Дидоне.

3.8. Эней покидает любившую его Дидону, а Зигфрид покидает любившую его Брюнхильду Эней вскоре женится на Лавинии и Зигфрид вскоре женится на Кримхильде

Несмотря на любовь Дидоны, Эней покидает её и отдаёт приказ флоту вновь выйти в море, чтобы продолжить путь с Гесперию-Латинию. Он не испытывает особого чувства к Дидоне и его даже тяготит её неистовая любовь. Прибыв в Латинию, Эней вскоре женится на Лавинии, дочери царя Латина [95], т. 2, с. 662.