Начало пути

Пока выбирал себе одежду, прапорщик притащил несколько вариантов «разгрузок», пять легких шлемов «ШБМ», обтянутых мелкой сеткой. Из двух видов «разгрузок» я выбрал обе, ну случился у меня легкий приступ хомячества… бывает! Бронежилеты оказались «Страж 4М УНИ», вещь напрочь гражданская и неизвестная мне, скорее всего, его придумали исключительно для чоповцев и инкассаторов. Повертел в руках я этот броник и печально вздохнул – коротковата кольчужка! Даже, прости господи, пупок не прикрывает, нет фартука и воротника. Зато спереди и сзади есть липучки для установки дополнительных бронепластин.

– А армейских моделей нет? «Корунд», «Кора-Кулон», а лучше всего «Ратник»? – с надеждой спросил я.

– Чего нет, того нет, – развел руками кладовщик. – Эти берете?

– Беру, – отозвался я. – Что с ботинками?

– Это легко, этого добра у нас валом, – широко улыбнувшись, кладовщик указал на большой деревянный контейнер, заполненный доверху дешевыми кирзовыми берцами.

– А больше ничего нет? – заранее зная, что ответит прапорщик, спросил я.

– Ничего, только это. Что присылают, то и храним.

– Неудивительно, что их никто не желает брать, такое носить, значит, очень сильно не любить собственные ноги.

– Если их разносить, то они долго будут служить верой и правдой, – упрекнул меня Шарко.

– Между прочим, это не кирзачи под ногу разнашиваются, это нога под них меняется, – выдал я старую армейскую мудрость.

– Ну, может, и так, – не стал спорить кладовщик. Тем более что сам он почему-то был обут в легкие кожаные полуботинки.

Все это мы скидывали в тележку, которую сопя толкал перед собой Петюня. Чем выше становилась куча набранного мной добра, тем ниже и тоньше становился кладовщик. Все-таки я был прав, лежащее на полках добро придавало сил прапорщику, и чем меньше становилось имущества на складе, тем меньше становилось сил у кладовщика.

Совсем обнаглев, я набрал еще всякой разной мелочевки, которая пригодилась бы мне не только в предстоящей поездке, но и в дальнейшей жизни. Одной тележки, пусть и большой, не хватило, поэтому ружье и боеприпасы я тащил на себе, в прихваченном для этих целей рюкзаке.

Мне показалось, или я услышал вздох облегчения, донесшийся из глубин склада, как только вышел за порог. Прапорщик заикнулся, что неплохо было бы составить опись взятого мной имущества, на что я заявил, что всецело ему доверяю и пусть он сам составит список, а завтра подаст на подпись моему заму. Наивный кладовщик так обрадовался этому распоряжению, что даже не поинтересовался, кто у меня на должности заместителя. До штаба Шарко подвез меня на своем «уазике».

Видели бы вы выражения лиц братьев Черновых, когда мы с Михалычем сгрузили все мной добытое перед «газоном». Думаю, если бы прямо сейчас случилось второе пришествие, и то хмурые братья так бы не удивились, у них челюсти упали не то что на землю, они провалились на глубину добычи угля и стукнулись о каски тамошних шахтеров.

– Броники и шлемы разбирайте, – приказал своим подчиненным.

Черновы не заставили себя ждать и тут же забрали свои бронежилеты и шлемы.

– Командир, как же тебе удалось столько добра у этого хомяка урвать?

– Зря ты так, Михалыч, он по своей натуре добрый, щедрый и няшный человек, только прячет это глубоко в себе, а мне удалось добраться до этих глубин и вскрыть их, – отшутился я.

– Пытал? – спросил Чернов, явно не поняв моего сарказма.

– Почти, – ответил я, не став сильно углубляться в пояснения. – Что с провизией?

– Все готово, – Чернов показал ящики, стоящие рядом с «газоном». – Это вам в машину.

Небольшие деревянные ящики, рассчитанные на четыре трехлитровые банки, которые для сохранности были проложены соломой. В банки были закатаны тушеное мясо, солонина, колбаса, сало и разнообразные каши. Достаточно было высыпать содержимое такой банки в котелок и разогреть на костре или бензиновой горелке. В нескольких ящиках лежали сухари, копченое мясо, холщовые мешочки с орехами, сушеными ягодами и грибами.

– Отлично! – похвалил я охотника. – Загружайте в машину, и проверь, чтобы был достаточный запас топлива.

– Сделаем, командир, – Чернов позвал своего брата, Усова и Фельдмана.

Пока подготавливали машины к отправке, я сходил в свой домик на колесах и притащил оттуда рюкзак, набитый всем, что мне могло пригодиться. Пока донес, чуть не умер, с полсотни килограммов всякого добра, наверное, набралось в рюкзаке и двух сумках, одного только золотого песка – пятнадцать кило.

Возле штаба меня ждали оба сына Ивана, видимо, они пришли меня проводить, Глебыч и комендант поселка Павлов.

Дед, особо не церемонясь, сунул мне в руки список того, что я должен буду ему привезти, при этом ни денег мне не дал, ни где это все достать старый антисемит-еврей не сказал.

Павлов тоже пришел с каким-то списком, оказавшимся перечнем имущества, выделяемым мне для командировки. Бегло пробежав глазами по пунктам, я вычеркнул несколько позиций, а потом подписал бумагу.