Начало пути

А с Котёнком в конце концов мы разбежались. После возвращения с ВДНХ, чего скрывать, разок по-взрослому целовались. Мать засекла, как мы обнимались, но при Кате ничего не сказала. Только потом устроила мне одному лекцию о вреде ранней беременности. Объяснил, что у нас ничего такого близко нет, но она, похоже, не поверила, начала у тети Тони выспрашивать.

Затем Катька не то советов матери наслушалась, не то подружки накрутили, только стала учить меня правильной жизни.

Началось с того, что в школе один охламон спросил про ювелирку с материка. Его отбрил, Катька стала интересоваться. Не сказал, конечно, а она обиделась.

Дальше – больше. В райцентр поехал вместе с Самуилом Яковлевичем и местным фотографом свадьбу снимать. Как обычно, ночная печать, матерные частушки и выход молодых с вручением альбомов. Денег получил, понятно, меньше, но достаточно. На троих же делили, не считая того, что отдали в дом быта. Тут Катька и говорит, мол, фотоаппарат-то твой, ты горбатишься, снимаешь, а тебе копейки платят. Купи себе увеличитель, бумагу и химию. Будешь снимать от себя, хорошие деньги заработаешь.

Во-первых, зачем она в мои дела лезет и мои деньги считает? Во-вторых, никто не знает, что я помимо зарплаты за каждую съемку неплохо получаю. К тому же от Самуила Яковлевича бескорыстия не ждут, он на должности и вместе с фотками выдает квитанцию дома быта. Берут ее или не берут и куда пошли потом деньги, никто не ведает, однако формальности соблюдены, и никаких претензий быть не может. А я, начав класть плату за съемку себе в карман, в глазах целого поселка сразу перепрыгну в разряд барыг. В-третьих, после первой, максимум второй, фотосессии ко мне придут строгие дяди из ОБХСС и скажут: «Нехорошо…» В СССР так зарабатывать нельзя, а доброжелатели верняк стукнут. Есть еще в-четвертых, в-пятых и просто человеческие отношения с тем, кто меня учит ремеслу фотографа.

Опять же девчонка постоянно зудела, почему я по субботам на танцы не хожу… Она меня научит танцевать. Пить плохо, напиваться нельзя, но мы с ней по глоточку красненького, из бутылок, что с юга привёз, могли бы иногда вдвоем употреблять. Одеваюсь я, оказывается, неправильно. Надо не черную рубашку носить, а как все – белую. После аванса вдруг спрашивает: «Ой, ты сегодня денежку у себя получил, да? А сколько? Ну скажи, мне просто интересно». И как ей объяснить, что на танцах мне жалко терять время? Что не хочу встревать в поселковые разборки среди пацанов… Что белая рубашка в нашей воде желтеет после нескольких стирок и мне жалко мать, отбеливающую ее… Что черная выглядит красиво, я один так по поселку хожу, и это мой стиль… Зачем объяснять сотый раз про то, что я сердечник и мне не нравятся последствия употребления алкоголя и табака? Секрет, кто сколько зарабатывает, любая бухгалтерия хранит свято. У меня родители о заработках не спрашивают. Почему я должен докладывать про свои денежные поступления любопытной болтливой девчонке?

Когда постарался мягко донести до Кати, что есть вопросы, которые ее не касаются, она устроила истерику, развернулась и ушла. В школе о разрыве сразу узнали. Котёнок подружкам рассказала про наш разговор с мельчайшими подробностями. Ириска бросает ехидные взгляды, кое-кто посочувствует, кое-кто злорадствует. Как мне тишком стукнула Жанка, девчонки ждут, что я побегу мириться, и спорят, как именно буду просить прощения. Катька решила меня простить, но только со второго раза.

Мама вечерами непрерывно вздыхала: «Где же Катенька? Почему она к нам перестала заходить?» Дня два терпел, потом терпение лопнуло, и я серьезно поговорил с отчимом. Рассказал, в чем дело и почему так произошло. Дядя Володя с уважением посмотрел и пообещал, что мать прекратит стенания. Кстати, прекратила. Только напоследок прочла лекцию на тему «Любовь – не вздохи на скамейке» и «Мы в ответе за тех, кого приручаем». На прямой вопрос: «Я виноват в том, что не стал рассказывать все подробности о себе и своих делах?» – ответила: «Ну, ты же мужчина…» Логику не понял.

Разговоры

– Я тут узнала, что Лёша Костров москвич и собирается после школы возвращаться домой. Интересно, правда?

– Да, милая. Я тоже об этом думал. И, главное, он очень понимающий юноша.

– Пап, мам! Вы про что?

– Доченька, ты же собираешься поступать в институт. Почему не в Москве?

– Полностью согласен с мамой, столичное образование имеет много плюсов.

– Можно поступать и в Москве. Но при чём здесь Лёша?

– Он серьёзный мальчик, с ним можно договориться, чтобы ты осталась жить в столице.

– А мы с мамой потом к тебе переедем жить.

– Я ничего не поняла.

– Какая ты у нас еще маленькая! Если мальчик умный, ему можно кое-что предложить, чтобы всем стало хорошо.

– Мама говорит, что без прописки пристроиться в московский кооператив нельзя. Но если ты выйдешь замуж за москвича, то вам можно будет купить трехкомнатную квартиру.

– Мне же он совсем не нравится! Ну… Почти совсем… И замуж я не собираюсь. Вот еще! Жить непонятно с кем!