Начало пути

Прогулялся по городу. Понял, как добраться до четырех интересных мне сберкасс. Там Чалдон деньги разложил. Однако тридцать девять тысяч. До отъезда на материк надо с ними что-то делать. Каждая книжка на относительно нормальную для Камчатки сумму, от трех до пяти тысяч, но общий итог лучше не светить. Брать наличными не буду, аккредитив на предъявителя рулит.

Приемщик в фотоателье сразу меня вспомнил, сказал, что ждет. Видимо, про оставленный ему адрес для связи забыл сразу, как только в прошлый раз за мной закрылась дверь. Говорит, что специально для меня у него хранится «гроб утопленника». И выносит из подсобки симпатичный пластиковый кейс. Замки и петли металлические. На крышке эмблема «Броники». Оказывается, фотоаппарат случайно уронили с борта корабля, а футляр остался.

Открывает, и я вижу, что модель фотоаппарата моя, но была немного другая комплектация. Именно была, почти все отделения пусты. Остались только два задника и инструкция.

– Всего шестьсот рублей, – объявляет парень.

– Неинтересно, – заявляю я.

– Сколько дашь?

– За два держателя пленок и чемодан? Задников у меня, как положено, три – один на аппарате, два в футляре. Эти пригодились бы, но для них места нет. Второй чемодан просто не нужен.

Понятно, лукавлю, лишними задники не бывают. Но такая цена убивает всякий интерес.

– За четыреста возьмешь? Один кейс рублей сто стоит.

– Да я не торгуюсь. Кейс продавай не думая, если кто за такие деньги купит. Новый кожаный дипломат дешевле стоит. Ты же всё остальное втюхал людям? Экспонометр, бленду, светофильтры.

– Бленды не было. Ну возьми задники, они никуда не встают. От «Салюта» сороковник стоит, а это импорт. По сотенке, а?

– И кейс в придачу, мне их в поселок везти, а они хрупкие.

Вру, конечно. Если не разбирать, не ронять с высоты, то что с ними сделается? Далее последовал торг, и я получил останки за сто пятьдесят рублей и все мои слайдовые пленки. Бонусом досталась двуязычная инструкция на японском и, что интереснее, на английском языке. Задники в нормальном состоянии. Кейс смотрится значительно лучше моего дерматинового чемоданчика. К тому же он прочнее. Думаю, правильно сделал, что купил.

Следующим лотом был выложен новёхонький Nikon F2, по словам продавца, только привезенный из загранки.

– Уйди, грусть, уйди! Даже не хочу слышать, сколько это чудо стоит.

Вещь прекрасная. Для профессионалов. А мне и моя «Практика» сгодится. Если хватать всё, что предложат, любые деньги скоро кончатся. Отказался еще от пары лотов, пообещал заходить почаще и ушел.

В планах покупка кремовых пирожных или торта, без подарка ехать в гости неудобно. Нас будет минимум трое, я, Соня и её мама, Дина Моисеевна. Может, еще кого пригласят. Шесть эклеров с заварным кремом и шесть с шоколадным, думаю, будет достаточно. Родители шикуют, а я чем хуже? Взял такси.

Соня меня встретила ласково. Чмокнула в щечку, дала тапочки, отвела в комнату и сообщила заговорщицким тоном:

– Маму позвала ее подружка по срочному делу. Она будет через полчасика.

Мы не стали терять время зря и сразу начали целоваться. Против руки на своей груди она не возражала, но территория ниже пояса была объявлена запретной зоной. Мы целовались довольно долго, как вдруг девочка спросила:

– Лёша, скажи честно – ты еврей?

Сказать честно «нет» не решился, соврать не захотел, потому ответил:

– Если моя бабушка Феня Лазарева, то русский. А если Фейма Гартман, то уж сам не знаю, кто я.

Видимо, ответ был признан правильным. Меня наградили долгим поцелуем, во время которого рука девушки скользнула к средоточию моей мужественности.

– Не обрезан, – сообщила она результат проверки.

Через несколько движений её руки мне пришлось выплеснуть все до капли накопленные за много месяцев эмоции. Сонька достала носовой платок и хихикнула:

– Успели до прихода мамы.

Поцеловала последний раз и помогла привести себя в порядок. Далее последовало несколько уточняющих вопросов о семье Гартман. Хорошо, что я внимательно прочитал материалы выданной папки.

– Мы с мамой уже получили вызов, – по секрету сообщила подруга и посоветовала: – Если хочешь хорошо устроиться ТАМ, поступай в медицинский или в строительный институт. Советские дипломы ТАМ признаются, и их довольно легко можно подтвердить. Строят много, строители очень нужны. Ну и медикам работа всегда найдётся.

Далее последовали агитационные рассказки из жизни уже уехавших.

И как мне на это реагировать? Не… я всё понимаю – эмиграция, третья волна, но я тут каким боком? Может, добрый дядя Саша заранее что-то знал?