Начало пути

Я решил перевести взгляд на руку и удостовериться, что она на месте и относительно цела и невредима. Увиденное меня впечатлило. Даже очень. Красивая татуировка в виде виноградной лозы, оплетающая мою правую руку, заползала на запястье. Я снял рубашку, чтобы посмотреть, где она заканчивается. Она мягко переползала на плечо, а с него пересекала грудь и заканчивалась на уровне сердца. Время от времени шевелившиеся листики не оставляли сомнений в волшебном происхождении тату. Красиво. Только вот что это? А если это какой-нибудь убийственный артефакт? Ну, вроде произнесу какое-нибудь кодовое слово и все, эти листики проткнут меня насквозь. Остается только надеяться на лучшее.

Я встал с пола, меня немного шатало, но я справился. Гвэйн меня осмотрел с ног до головы и неожиданно поднялся на все свои четыре лапы и медленно пошел вглубь тоннеля или коридора, вход в который я только что рассмотрел. Мне ничего не оставалось делать, как плестись за ним следом, учитывая мои недавние размышления о том, что этот замок ему знаком. Хотелось бы верить, что он выведет нас наружу, а не закопает где-нибудь живьем, нажав на очередную неприметную кнопку.

Шли мы минут десять. В проходах света не было вообще, и я передвигался, выставив перед собой руку, а другой держался за хвост Гвэйна. Наконец-то, впереди забрезжил свет и мы оказались перед чем-то прикрытым выходом, из-за которого как раз и пробивалось так необходимое мне освещение. Я уже хотел было толкнуть это легкое препятствие, как услышал голос, который ввел меня в оцепенение.

— Я подумал над вашим предложением, Дефоссе, я не думаю, что будет резонно вкладывать целое состояние в это дело. Я изучил некоторые бумаги, пообщался с гномами, и они всячески пытались меня отговорить от этой авантюры. — Голос был знаком мне с раннего детства. Он принадлежал моему отчиму Аресу Нейману. Что он здесь забыл? Я наклонился и пытался что-то разглядеть через щель, откуда пробивался свет.

Гвэйн решил так не заморачиваться. Он просто легко толкнул это подобие стены лапой, чтобы чуть-чуть приоткрыть проход. Несколько сантиметров, которых мне хватило, чтобы осмотреть комнату, а присутствующим в ней не заметить посторонних наблюдателей. Комната была подобием кабинета. Просматривался только один край, но мне этого хватило, чтобы непонимающе смотреть и бояться пошевелиться. Я видел край стола, и три кресла, два из которых занимали солидного вида мужчины. Отец Лео и Арес. Да, это был именно он. Я не слышал о чем они говорили, в ушах стоял гул крови, я смотрел на Ареса, и не мог поверить в увиденное. Я практически убедил себя в том, что мои глаза от долгой темноты начали меня подводить, но когда мужчина снова заговорил, никаких сомнений не осталось.

Я закрыл глаза и молился только о том, чтобы они поскорее ушли из кабинета и дали мне возможность выйти на свободу и поскорее связаться с семьей. Это, наверняка, какая-та ошибка и у моего отца есть неучтенный брат-близнец. Надо поскорей узнать об этом.

— Да, пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить вас, Дефоссе, за то, что приютили Деймоса. Проклятая канализация. Вот ведь нарочно не придумаешь, — Арес покачал головой. — А тащить мальчика куда-то еще, чтобы потом он остался на Новый год в одиночестве — это было бы еще большим свинством с моей стороны. Анна занята ремонтом, а я, увы, встречу этот Новый год, скорее всего, в самолете.

— Ну что вы, Нейман, это такие пустяки. К тому же я решил, что мальчикам необходимо познакомиться немного ближе, учитывая, что ваши интересы наконец-то затронули Шорию. Когда Леонардо сообщил мне о том, в какое затруднительное положение попал Деймос, я сразу же предложил ему пригласить мальчика погостить у нас.

Это точно Арес. Теперь никаких сомнений быть не может. Но… Как же так? Как так-то?

Мои панические мысли, и негромкий разговор сидящих мужчин прервал громкий стук в дверь.

— Войдите, — громко проговорил Дефоссе старший. Как его зовут я, к своему стыду, даже не узнавал.

В комнату вошли двое, одного из которых я совсем не хотел лицезреть. Гвэйн вздыбил шерсть и зарычал. Я не удержался и больно врезал ему рукой по морде, чтобы тот заткнулся, и не рассекретили нас. Он все понял, и рычать прекратил. О чудо из чудес, даже Фолтом пугать не пришлось. В комнату зашел Гволхмэй старший, за шкирку швыряя своего сына в центр комнаты. Регган упал на колени и даже не пытался подняться. Он стоял так с закрытыми глазами и только сейчас я увидел безобразный воспаленный шрам на лице своего однофакультетчика. Меня начало потряхивать. Я совершенно не хочу быть сейчас здесь, я не хочу видеть чужие проблемы, я хочу разобраться со своими. Например, я очень сильно хочу узнать, что мой отец здесь делает!

— Хорошее приветствие, очень зрелищное и запоминающееся, — сквозь зубы процедил Арес. — Это что? — он обратился к Дефоссе. Тот практически не шевелился и тоже недоуменно смотрел на парня в центре комнаты.

Наконец Дефоссе отмер, молча встал и подошел к Реггану. Когда мужчина дотронулся до него, парень вздрогнул и открыл глаза.